Про то, что виноградная лоза разом захомутала принца неба и принца гор, Кирана услышала из нарочитого громкого шёпота, который доносился ей вслед.
— Весьма поэтично, ты не находишь? — хохотнул Андрей Кречет, комментируя сплетни.
— Ещё бы, вы хоть внешне и разные, как день и ночь, но в глазах этого серпентария одинаково ценная добыча, — не осталась в долгу Кирана. — Как вы вообще выдерживаете? Вы, имею в виду, принцы и принцессы. На вас же охота с пелёнок ведётся.
Кирана при этом мило улыбалась, подавала руку в ледяном доспехе для поцелуя при знакомстве и слушала принца, выискивая в толпе гостей Ксандра и Тэймэй. Те ушли знакомиться с приёмным отцом Ксандра.
— У нас всё проще, мы же как в пословице: «Видит око, да зуб неймет!» — большинство принцесс с рождения знает, кому достанется, поэтому местные женихи на них пасть не разевают.
— А принцы? — полюбопытствовала Кирана.
— Мы — такой же брачный товар, правда, тому же Александру позволят взять второй или третьей женой девушку по любви, а я и подобной роскоши буду лишён, если отдадут в чужой род, — принц протянул руку и предложил потанцевать. — Составишь мне компанию?
Кирана тяжело вздохнула. Танцевать во всех этих объёмных тряпках было неудобно. Принц же воспринял этот вздох иначе.
— Прости, если огорчил своим предложением, — поспешил извиниться он. — Просто увидев, как ты грациозно двигаешься в бою, я подумал, что танцы даются тебе так же легко.
— Дело не в этом, — отмахнулась Кирана, — боюсь, что стоит показать умение танцевать, и у меня выстроится очередь!
— Тоже верно, — признал правоту собеседницы принц. — Но ты всегда можешь заморозить или сжечь излишне назойливых кавалеров.
Кирана рассмеялась, чем снова привлекла внимание окружающих. Отсмеявшись, она с огорчением добавила:
— Если бы всё было так просто…
Тэймэй уже не знала, что на себе сотворить, чтобы не стучать зубами от холода. Конец декабря вблизи от Архангельска выдался особенно морозным. Большинство гостей куталось в меха или использовало амулеты с обогревом, но Тэймэй всё равно было холодно. Казалось, что мороз поселился где-то внутри и выхолаживал её нутро.
Ксандру было всё равно, он щеголял в костюме и рубашке без всякого утепления. Стылая кровь ледяных гончих не давала ему чувствовать холода. Остальные же смотрели на него как на сумасшедшего.
Видя, как страдает азиатка, он периодически сцеживал ей во флягу свою кровь, чтобы утолить голод и хоть немного согреть. Отчасти это работало, но ненадолго.
Вокруг было царство холода и льда, привычное роду Белухиных. Внутри их поместья территория была условно разделена на половину невесты, где и начиналось празднество, и половину жениха, куда оно должно было плавно перетечь после ритуала. На половине невесты мерцали серебром скульптуры, изображающие тотемы Ксении и Вячеслава. Было разбито множество шатров на свежем воздухе, где гости могли пить до упаду, веселиться, танцевать, а если кто-то замерзал, то мог погреться на половине жениха, где умудрились создать зимний сад вокруг небольшого растопленного по случаю озерца. Сюда-то и сбегало большинство гостей.
Тэймэй очень надеялась найти Махмуда Кёпеклери там, но тот оказался таким же сумасшедшим, как его приёмный сын.
Обнаружился санджакбей Трапезунда у импровизированной арены, где уже хорошо разогретые алкоголем гости могли сойтись в рукопашной. Зрелище было местами забавное, а местами весьма кровавое. Тут же дежурила Светлана Подорожникова, подлечивая травмы особо раззадорившихся бойцов.
Махмуд скучал в одиночестве, не особо следя за поединком на арене. Да и поединком обжимания изрядно пьяных бойцов назвать можно было с трудом. Сам глава рода выглядел весьма и весьма подтянуто и опасно для своего возраста. В его волосах и бороде уже было больше серебра, чем смоли, но глаза горели всё тем же первобытным огнём ярости и дикости, как и добрую сотню лет назад. Фигурой он был массивен и жилист, с возрастом не обзаведясь ни граммом лишнего жира. Он то и дело осматривал проходящих мимо гостей в поисках достойного противника, но тут же брезгливо отворачивался.
Так было, пока Махмуд не встретился взглядом с Ксандром. Они молча оценили друг друга, и глава рода Кёпеклери указал рукой на ринг. Охотник кивнул и принялся снимать пиджак и рубашку, Махмуд последовал его примеру. Когда оба противника сошлись в центре и ударились кулаками, все окружающие могли заметить, что абсолютно разные внешне, эти мужчины были невозможно похожи по своей сути, сути охотника.
На производство уникального вместилища души ему потребовалось почти три месяца и макр шестого уровня, макр седьмого он просто не смог достать. Эта душа была сильна и уникальна. Она открывала ему такие возможности, что можно было не просто вернуть господство на своей земле, но и прирасти новыми территориями, возвеличить свой род, наконец, вылечиться…