Эрнандо де Гевара кивнул, однако его глаза недобро прищурились. Он откинулся назад и снова надел очки. Отец Ксавье спросил себя, как отец Эрнандо устроил все так, чтобы войти в хижину до него. Когда он покинул место казни вместе с черным человеком, помощник Великого инквизитора все еще стоял на своем месте на возвышении. Ответ был таков: скорее всего, черный человек повел его кружным путем, а отец Эрнандо воспользовался короткой дорогой. Отец Ксавье решил, что подобные фокусы не должны производить на него ни малейшего впечатления. В то же время ему стало ясно, что он просто смертельно недооценивает своего собрата, если считает его поведение не более чем фокусами.
– Отец Ксавье Эспиноза, – начал кардинал де Гаэте, – родился в Лиссабоне, в младенческом возрасте был отдан в качестве puer oblatus [11] на попечение доминиканского монастыря в Авиле, в год 1532 Господа нашего и добавления королевства инков к испанским заморским территориям. Получил блестящие отзывы о крепости его веры, знании Писаний и риторики. Однако нет никаких отзывов о его послушании, смирении и любви к ближнему.
Отец Ксавье сделал неопределенное движение, но кардинал предупреждающе покачал головой.
– Каждый служит Господу по мере своих сил, отец, – заметил он. – С 1555 по 1560 год вы усиленно занимались в тайном архиве Bibliotheca Apostołka Vaticana [12], где составляли черновой вариант свода правил доступа в тайный архив, суть которого состоит в том, что никто, кроме Папы и кардиналов, не может в него войти, и который Папа Сикст V после окончания постройки нового здания библиотеки дописал и еще более ужесточил. – Кардинал поднял глаза. – Именно то, что я и называю сводом правил, дорогой отец Ксавье. Из всего вышесказанного следует вывод: никто так хорошо не знает хранящиеся там сочинения, как вы. В годы с 1560 по 1566 служил помощником архиепископа Мадрида – не случился ли там один маленький скандальчик из-за того, что брат архиепископа заключал сделку с одним венским торговцем, хотя король Филипп издал указ о том, что поставщиками двора могут быть только испанские негоцианты?
– Его преподобие выяснил, что один бухгалтер его брата совершил это в полной тайне; бухгалтера примерно наказали, – кротко ответил отец Ксавье.
– Верно, бухгалтер его брата. Удивительно, как этому бухгалтеру удалось узнать, какие именно товары необходимо закупать, если точно об этом было известно лишь архиепископу и самому королю Филиппу.
Отец Ксавье улыбнулся и наклонил голову, дабы показать, что действительно странно, каким образом бухгалтер сумел все это выяснить.
– Верно ли, что этот человек смог самым удивительным образом лишить себя жизни прямо в темнице, до того как дело дошло до суда? Впрочем, не важно. С 1567 по 1568 год вы служили духовником дона Карлоса, испанского инфанта; после прискорбного несчастного случая, приведшего к смерти инфанта, – духовником молодого архиепископа Рудольфа Австрийского во время пребывания оного при дворе нашего всекатолического короля Филиппа в Мадриде, а затем – в Вене, по 1576 год, когда архиепископ Рудольф стал императором Рудольфом. По возвращении из Вены вы служили помощником епископа Духа Святого в Мексике и внесли свою лепту в успехи местного трибунала святой инквизиции по 1585 год. После этого ваше имя постоянно попадает в различные хроники Испании. В настоящее время вы помогаете помощнику архиепископа Толедо нести его тяжелую ношу – добиваться должности архиепископа. – Кардинал де Гаэте откинулся назад. Ни единого раза за всю его долгую речь ему не пришлось делать паузу, чтобы вспомнить все необходимые факты. – Я ничего не упустил, отец Ксавье?
– Сведения вашего преосвященства поистине всеобъемлющи, – ответил отец Ксавье, совершенно преднамеренно употребляя ненавистный тому титул.
– Человек с вашим опытом и в вашем возрасте должен был бы занимать высокое место в церковной иерархии, а не быть простым советником епископов и кардиналов.
– Моя задача – служить католической церкви.
Кардинал де Гаэте некоторое время пристально всматривался в лицо отца Ксавье.
– Вы должны вновь отправиться ко двору кайзера Рудольфа, – сказал он наконец. – В Прагу.
Отец Ксавье, как наяву, увидел перед собой бледное, с впалыми щеками лицо кайзера Рудольфа, ежедневно сочившееся тупой, еле сдерживаемой ненавистью слабого и ненадежного духа, за которой пыталось спрятаться еще более сильное чувство – страх. Рудольф на данный момент уже почти пятнадцать лет был императором Священной Римской империи. С тех пор как отец Ксавье видел его в последний раз, Рудольф фон Габсбург, если верить слухам, отправился в путешествие во тьму суеверия, в пагубную притягательность алхимии и в начинающееся безумие. Империя раскачивалась под его правлением между верой и ересью, подаваясь в сторону ереси. Отец Ксавье после первой же встречи понял, что демоны власти, ответственности и собственной непригодности перемелют Рудольфа. Было даже удивительно, что он еще десять лет назад полностью с ума не сошел.