— Да я ничего особо полиции не говорил, — заторопился Грэг. — И не видел-то ничего. Точно помнил, что ты меня из огня тащил. А потом… Всё как в тумане.
— А потом? — жестче повторил я, подойдя вплотную и протянул руку.
Щенки ирландских волкодавов стали лизать мне пальцы. Пастух с недоумением смотрел на них.
— Мои псы тебя никогда не любили, Руари, — заметил он. — Понятно за что.
— Щенки еще маленькие и не понимают. Поймут позже. Хотя, именно твои псы позвали меня на помощь.
Грэг уставился на меня в изумлении.
— То есть? Ты тогда не мимо проходил?
— Был милях в пяти. Повезло что услышал. Так что ты сказал, Грэг?
— Твой куратор, мистер Мур, не рассказал?
— Не успел. У него инфаркт случился.
— Он умер?
Я кивнул. Грэг, прикрыв глаза, пробормотал под нос короткую молитву за упокой души. Потом посмотрел на меня.
— Я сказал, что мало помню, что постоянно отключался. Но точно видел, что поганые пэйви, обнаружив, что ты вытащил меня из огня, захотели пристрелить нас обоих. Тебе ничего не оставалось как защищаться.
Наблюдая за Грэгом, я заметил, как у него подрагивают руки, почувствовал его тревогу и страх и понял, что пару месяц назад он увидел достаточно, но полиции не сказал.
— Мой новый куратор тоже приходил к тебе с вопросами? — спросил я.
— Сержант Фалви? Да. Несколько раз. Но ничего иного я ему не сказал. Хотя он давил. Чертов коп!
— Он Охотник. Точнее, он бывший Охотник. Но это сути не меняет.
— Почему бывший? — спросил Грэг.
Я посмотрел на него так, что Грэг начал съеживаться под моим взглядом.
— Ты не знаешь? Наш род — последний. Есть, правда еще одно семейство в Дерри, но они много лет вступали в браки с людьми и так разбавили кровь, что уже почти не могут оборачиваться. Так что по сути — мы последние.
Грэг выругался, и я с удивлением ощутил его искреннее сочувствие.
— Что ж, после таких новостей надо промочить горло, — заметил Грэг, достав термос, где у него всегда был грог, и в сомнении замер. — Сколько тебе все-таки лет, Руари? Пятнадцать?
— Тринадцать. Брось. Из-за прошлого инцидента незапланированно наступило мое совершеннолетие.
— Это как? — подивился Грэг.
— Это происходит, когда убиваешь врагов, защищая себя, семью или достойных людей. Так написано в Кодексе оборотней.
После моей реплики Грэг долго молчал, смотря на меня.
— Достойных людей?
— Ты себя таковым не считаешь? — поинтересовался я. — Поверь, будь иначе, я не полез бы за тобой в огонь.
Грэг, озадаченный и смущенный, почесал затылок. Его отношение ко мне явно не укладывалось в голове с тем, что я только что сказал.
Поднявшись, заторопился. Положил щенят на кресло, на минуту скрылся в доме. Вернулся с парой стаканов и бутылкой виски. Налил нам из термоса грога и плеснул туда еще дополнительно алкоголя.
— После всего пережитого, парень, тебе определено надо выпить, — произнес он. — Да и мне тоже.
Горячий чай с горным тимьяном и щедро разбавленный виски приятно согрел. Я вернул пустой стакан Грэгу и собрался уходить. На холмы опускались ранние осенние сумерки, а мне еще надо дойти до города и успеть заглянуть на ярмарку до закрытия.
— Руари, погоди, — остановил меня пастух. — Извини, что спрашиваю. Но… Сколько вас было раньше? Родов оборотней. Тут в Клонмеле.
— Тут жили только мы одни, — отозвался я и недобро оскалился. — Та земля, Грэг, на которой сейчас пасутся твои овцы, тоже когда-то принадлежала нам. Клонмел и его окрестности, и вся территория Комерагских гор.
Грэг уставился на меня в полнейшем изумлении.
— Но это было очень давно. До того, как кланы магов полезли в политику и начали борьбу за власть. Что касается общего количества оборотней — в Ирландии было около трех сотен родов.
Вопрос пастуха вызвал у меня крайне неприятные воспоминания.
— Сочувствую.
— Не ври. Я знаю, что ты как пастух, никогда не стал бы сочувствовать волкам, — я криво усмехнулся и добил последним: — И твое отношение к нам никак не влияет на то, достойный ты человек или нет. Ладно, я пошел.
Грэг покивал, все еще пытаясь уложить в голове узнанное. Покивал и сказал:
— Как бы то ни было, заглядывай. Ты знаешь, я болтать никому не буду.
— Ага.
Напоследок я увел из рук Грэга бутылку и, хмурясь, глянул на него так, что тот раздумал комментировать.
Я почти спустился с холма, когда в спину задул пронизывающий горный ветер. Я поднял воротник пиджака и приложился к горлышку чтобы согреться. Настроение после разговора с Грэгом катастрофически испортилось.