— Корэн! Ты тут?
— Раури, ты совсем спятил?! — ответил мне густой бас. — Пришел сюда среди бела дня…
— Мне кое-что срочно надо. Принеси, — и я перечислил ингредиенты. — Запомнил? Жду.
Тролль, что-то недовольно ворча себе под нос, поплелся исполнять. Через пятнадцать минут огромная зеленая лапища протянула мне пакет с заказанным.
Я раскрыл, проверил содержимое.
— Спасибо. Позже еще загляну.
Я задвинул люк. Тут же рядом зашел в небольшой тупик у служебных ворот старого завода «Балмерс». Достал маленькую ступку, высыпал в нее принесенные троллем сухие травы, растер все в пыль и, засыпав в бумажный кулечек, выбросил лишнее в урну.
После этого я направился в госпиталь. По пути купил маленькую бутылку воды, треть вылил и высыпал туда порошок.
Джил сидела в кресле, испуганная и совершенно растерянная. По лицу катились слезы.
— Руари, — она обняла меня, прижалась, словно искала защиты.
— Что случилось?
— Врач сказал, что шансов мало. Какая-то инфекция. Даже у меня кровь взяли.
— Джил, тут такое дело — нам надо к ней в палату. Скажешь, что я твой брат.
— Зачем? Ты можешь что-то сделать?
— Может быть. Не уверен. Но попытаться стоит.
Лиша выглядела плохо. И врачи были правы, она умирала. Я склонился к ней, принюхиваясь. Сквозь запахи боли и страдания, я уловил другой, чужеродный.
— Лиша, вам нужно выпить это. Сразу станет легче. Лиша, вы меня слышите?
Она посмотрела на меня невидящим взглядом. Я поднес бутылку к ее губам.
— Пейте. Еще.
Я заставил ее выпить всё. После этого она закрыла глаза и заснула. Я прошептал несколько заклятий, проведя над ней ладонью от головы к ногам. Присмотрелся. Из пор стал выделяться серый вязкий пот.
— Джил, вытирай его. Потом позови врачей, чтобы ее обмыли. Мне тут больше нельзя оставаться, извини.
— Руари…
— С ней всё будет хорошо. Точно. Я сам позвоню чуть позже.
Бар Сида на Старом мосту все еще был закрыт. Сид вложился в паб «Кейт Райанз», а этот продолжал оставаться в плачевном состоянии. Со стены, размытой рекой во время прошлого наводнения, отвалилась почти вся штукатурка. Только сброшенные мешки с песком создавали видимость поддержки старого дома, уровень пола первого этажа которого был чуть выше уровня реки, словно ватерлиния тонущего корабля. Шур сейчас полновластно плескалась в затопленном погребе.
Я открыл дверь, прошел к стойке, взял «Джеймсона». Глотнул прямо из бутылки, усевшись на первой ступени, ведущей в погреб. Ниже третьей темнела вода. Показалось, что в глубине блеснула чешуей форель. А может, это был всего лишь отсвет на боках стальных кегов от Килкенни.
— Шур! — позвал я.
— Да, братец? — тут же откликнулась она.
— У нас проблема, Шур.
И я рассказал ей о Салливане. Потом молча вслушивался в чистые речные переливы и хмурился все больше.
— Другого предложить не могу, — заключила Шур. — Этот путь тёмен. И не стоит проходить его одному. Возьми тех, кому доверяешь.
— А если таких нет?
— Придется кого-то выбрать.
Я поднялся на второй этаж, покопался на полке у Сида, нашел карту автомобильных дорог и принялся изучать. Позвонила Джил.
— Руари, я не сказала тебе спасибо.
— За что? — не понял я, озадаченно черкая красной ручкой по шоссе от Фермоя до Лисмора.
— За маму. Она уже пришла в себя. Врачи в шоке. Они на ней поставили крест. Еще подержат ее до завтрашнего вечера и, если все будет хорошо, выпишут. Она только очень расстроена из-за всего произошедшего. Можно ей сказать, что это ты ее вылечил?
— Не стоит.
— Хорошо. Я домой пойду, а то там Виард тоже весь извелся.
— Отец не появился?
— Нет. На звонки не отвечает. Ты придешь?
— Приду. Но поздно.
Маги заявились все трое. Магра поежилась от сырости и раздеваться не стала, лишь расстегнув пуговицы пальто. Они молча, такие же хмурые, сели напротив меня за стол. Я плеснул всем «восемнадцатилетнего». Магра, которая предпочитала вино, выпила первая под изумленные взгляды своих коллег.
— Ну? — спросил я.
— Мы не знаем, Руари, — отозвался Брессалан. — Что это у тебя?
— Ничего.
Он потащил к себе карту, но я прихлопнул ее ладонью и не отдал.
— Если это то, о чем я думаю… — Брессалан все-таки успел рассмотреть жирную красную линию. — Забудь об этом. Те, кто ходит этим путём, обратно обычно не возвращаются.
Глава 19
Я смотрел на О’Келли.
— Но нельзя же просто сидеть и ничего не делать!
— Вообще, ты изначально неправильно поступил, — мрачно заметил О’Шэннон. — Не надо было лезть во внутрисемейные дела Салливанов.