— Спасибо.
Мы встретились взглядами и одновременно потянулись друг к другу. Нежно терлись мордами, покусывали друг у друга уши, а внутри меня расползалось какое-то непонятное чувство, тревожное и одновременно приятное. И вдруг с другого боку ко мне теснее прижался Адэйр, уткнувшись носом в загривок и принюхиваясь. Шерсть у меня встала дыбом, и я резко развернулся, зарычав и клацнув у него перед носом зубами. От рыка, вышедшего неожиданно грозным, все разом смолкли и удивленно посмотрели на нас.
— Прости, — смутился Адэйр. — Просто от тебя пахнет… У тебя есть сестра, Руари?
— Есть.
— Сколько ей лет?
— Будет пятнадцать.
Он улыбнулся, показав острые зубы.
— Как ее зовут?
— Рианнон.
— Можно попросить передать ей кое-что от меня?
— Можно…
Он уткнулся мордой мне в затылок и потерся ей о мою шерсть. Потом отпрянул и убежал в лес.
— Он влюбился, — шепнула мне Скаа.
— Он же никогда ее не видел, — удивился я.
— Он влюбился в ее запах. Разве ты не умеешь видеть по запаху? — она зарылась носом в мой мех. — Она красивая… Я научу тебя, закрой глаза.
Ее язык скользнул по моему носу. Она что-то рассказывала. Перед внутренним взором соткалась картинка, но мне казалось, что я засыпаю, разомлев от сытости — лягушки в животе давно уже смолкли — и нежностей девочки.
И вдруг грянул выстрел.
Мы вскочили на ноги. Настроение покоя и дружелюбия пропало. Теперь ото всех остро пахло страхом и растерянностью. Грянул второй выстрел. Мы вздрогнули, как единое существо. Оба выстрела донеслись с той стороны, куда ушел Адэйр.
— Домой! — крикнула Скаа.
Я сорвался с места следом за остальными.
— Засада! Впереди засада! — крикнул я, уловив опасные запахи.
Мы повернули вбок, но и там оказалось то же самое. Нас взяли в кольцо на той же поляне, где мы только что были. Их было человек сорок с винтовками. Мы сбились в плотный круг. Откуда-то донесся шум мотора.
— Зачем их сажать в клетку, Финн? Давайте закончим с ними прямо здесь.
— Приказано доставить живьем. Пересчитайте их. Вроде все верно — их двенадцать?
Первый Охотник стал считать.
— Точно двенадцать, — пересчитал он раза три. — Только вот… есть еще и тот, кого мы застрелили.
— Один лишний, что ли? Откуда взялся?
— Да какая разница, прикончим зверенышей уже, и все!
— Нет. И разберитесь, кто тут лишний, — Финн, хмурясь, пошел в ту сторону, откуда слышался шум мотора.
На поляну выехал грузовик, задний борт его откинулся, открыв взору спрятанную внутри магическую клетку. Пара человек бросила перед нами Адэйра. Какой-то миг никто не осознавал, что он мертв. Черная шерсть старшего на боку и голове была перемазана кровью. И от него пахло смертью. Воздух наполнился скулением и плачущим воем.
И вдруг все это перекрыл злой, полный ненависти рык. И я не сразу понял, что рычу я сам. Все ружья Охотников направились на меня.
— Хочешь стать следующим? — спросил первый Охотник.
Подошел еще один магическим детектором.
— Этого первым проверь. И я застрелю с чистой совестью.
На меня навели детектор.
— Руари Конмэл. Это как раз лишний.
— Сам напросился на неприятности.
— Был отдельный приказ Конмэлов не трогать.
— Что⁈ Какого черта⁈
— Нам не нужны проблемы. Эй, ты! Руари! Отойди!
Я остался стоять на месте, дрожа от злости и оскалившись. За моей спиной невольно старались укрыться все остальные, жалобно поскуливая.
— Уйди! — Охотник с детектором махнул на меня рукой.
— Вы с остальными что собираетесь делать? — спросил я.
А у Охотников отвалились челюсти.
— Ты говоришь⁈
— Мы все говорим. Только остальные слишком напуганы. Опустите ружья, мы не дикие звери.
— Сказки не рассказывай! Этот бросился на нас и хотел загрызть!
— Вы лжете! Лжете!!! Ваш запах вас выдает! Вы просто застрелили его!
— Ты кому-то собрался жаловаться, сучонок⁈
— Отпустите всех — они дети!
— Отойди оттуда, а то пойдешь на бойню со всеми остальными!
Испуганный вой оглушил меня.
— Руари, не бросай нас! Не бросай! — выли они, жавшись ко мне.
— Уходи, Руари, пожалуйста, уходи! — Скаа пыталась выпихнуть меня прочь.
Я на миг обернулся к ней. И в этот момент мне на шею накинули проволочную петлю. Дернули на себя. Я покатился по траве. Еще три рогатины упали мне на спину, придавили к земле. Грянул одиночный выстрел. В воздух, но он возымел на остальных действие. Испуганная, скулящая стайка метнулась по настилу в клетку. Решетка захлопнулась, борт грузовика закрылся, и машина поехала прочь. Тяжело дыша, я смотрел вслед, ненавидя Охотников и ненавидя себя за бессилие. После этого меня высвободили.
— Вы ему шею всю изранили, — заметил Охотник с детектором.
— Ничего — скоро очухается. Пошли отсюда.
Они ушли. А я еще минут пятнадцать приходил в себя. Кровь перестала течь по шее, рана затянулась, слабость и головокружение прошли. Я поднялся на ноги, несколько секунд соображал, что делать дальше. Потом припустил к дому, в котором жила семья оборотней и должны были находиться мои родители. Выйдя на открытое место, я смотрел на темный дом, втягивал струи ветра. Дом был мертв. Я медленно пошел прочь, все внутри жгла боль.
Я вышел на него случайно — Охотник шел по лесу с наветренной стороны, разговаривая по телефону. Потом сунул телефон в карман куртки, в задумчивости прошел еще и заметил меня, только когда между нами оставалось шагов шесть. Это был тот, кого назвали Финн. Он застыл, рука невольно потянулась к ружью, висевшему на плече.
— Руки, — прорычал я.
— Тише, парень, тише! Это ведь ты лишний? Тринадцатый, а счастливчик?
— Глупая шутка.
— Ты прав. Иди к родителям. Говорили, что они тебя потеряли и очень беспокоятся.
Я стоял и молча смотрел на него.
— Иди домой, парень, не глупи!
И он двинулся дальше, огибая меня. Как только я оказался у него за спиной, рука Охотника легла на ружье. Еще через пару шагов я услышал, как он обернулся, но меня не увидел. Я мчался по лесу прочь.
Добежал до гостиницы, стрелой пролетел через пустынный холл, поднялся на второй этаж и толкнул лапами незапертую дверь нашего номера. Отец ждал — схватил меня зубами за загривок, задал жестокую трепку. Наказал меня так, как обещал. Я молчал, стиснув зубы, и только слезы катились из глаз. Где-то в темноте стояли мать и сестра, напряженно следя за нами.
— Мак, хватит. Хватит! — голос матери сорвался. — Ему плохо. Оставь его!
— Я запрещал оборачиваться? Запрещал! Говорил тебе никуда не ходить? Говорил! — прорычал отец. — Тебя могли убить, Руари! Знаешь, что чувствовала твоя мать, когда ей отдали твою одежду?
— Почему нас не тронули? Почему⁈
— Потому что у меня есть друзья среди влиятельных людей. Я позвонил им, и нас с Лиадан отпустили. Но я не мог просить за тех, насчет кого Охотники получили приказ!
— Но их за что? За что⁈
— Не знаю…
— Ненавижу!
Я вырвался, запрыгнул на свою постель.
— Обернись и вымойся!
— Мак!
— Обернись!
Я подчинился, укрылся с головой, повернувшись к ним спиной. Минут через пять они тоже разошлись спать. А еще через полчаса ко мне под одеяло забралась Рианнон. Обняла со спины, прижалась всем телом, зарывшись лицом в мои волосы и жадно вдыхая запахи. Еще через минуту она тихо плакала.
— Почему я не пошла с тобой, Руари? Почему? — прошептала она. — Он был красивым?
— Да. И он был добрым. Все они. Не понимаю, за что их. Не понимаю.
Утром над нами долго стояла мать. Потом отошла к отцу.
— Посмотри на наших детей, Мак. У них обоих разбиты сердца. Наши друзья гибнут одни за другими. А ты все еще веришь в людей? Очнись же! Выйди из своего придуманного, лживого мирка!