— Возвращайся домой, младший Конмэл. Еще увидимся…
И зашагал дальше по лесной тропе.
— Надеюсь, что нет, — негромко отозвался я, зная, что он расслышит.
Он все же обернулся, сверкнув в мою сторону оскалом, и исчез за листвой. Я еще некоторое время стоял, прислушиваясь к звукам и ловя струи ветра, доносившие до меня его запах, все больше растворяющийся среди лесных ароматов.
Через час я вернулся домой. Отец ждал на пороге. Мрачно на меня взглянул, но ничего не сказал. Ушел в библиотеку. Старый оборотень был еще там. Я остановился у двери, прислонился к стене.
— Надо что-то решить, Мак, — произнес Туал. — Если Фэлан это сделает, они уничтожат всех. Но твое слово спасет непричастных.
— Ничего не изменится, — отец мрачно опустился в кресло напротив него, игнорируя меня. — Это будет не первая попытка, Туал. Наказывают всегда виновных.
— Но ты же недавно говорил иначе⁈
— Я лишь хотел предотвратить очередную глупость.
— Ты же слышал, что он задумал! Это гораздо серьезнее, чем просто «глупость»!
— Я не могу сказать людям! Никто не знает, что мы собираемся и что-то обсуждаем! И что мы можем что-то сообща решить. Это как раз наоборот — станет приговором всем.
Старик молчал, угрюмо глядя на отца, потом резко поднялся с окаменевшим лицом.
— Что ж, тогда говорить больше не о чем. Примени все свое красноречие, когда будешь защищать нас всех!
Он ушел. Отец смотрел на меня.
— Ты никого не сможешь больше защитить, — тихо произнес я. — Ты даже семью О’Лири не смог уберечь, своих лучших друзей…
Отец опустил взгляд.
— Ты не знаешь, Руари.
— Чего я не знаю? Того, что ты завтра опять уедешь в Дублин?
— Только из Дублина я смогу защитить свою семью, — он подошел ко мне, сжал плечи. — Верь мне, Руари.
Теперь уже я прятал взгляд.
Глава 16
Когда-то на месте Прайор-Парка был заросший лесом холм. И наш дом, затерянный в чаще, был единственным. Потом у подножия холма появился щит с объявлением о строительстве и бульдозеры. А у нашего дома — представители застройщика, предлагавшие переехать на новое место. Лиадан выгнала их прочь.
Они вернулись в лице генерального директора компании. Но надушенный молодой предприниматель в дорогом костюме, до тошноты приторно-вежливый, был так же послан к черту. Моя мать не имела таланта дипломата, каким обладал отец. Но даже ее допекла наглость и несправедливость, и она написала жалобу мэру.
В очередной раз директор строительства явился с полицией и мэром. Последний прочел речь о том, что заботится о благосостоянии граждан Клонмела. Лиадан стояла перед ним, зябко кутаясь в плед. Я в пяти шагах от нее привалился спиной к закрытой двери и, ковыряя зубочисткой в зубах, наблюдал за происходящим.
— Вы получите больше земли и новое качественное жилье, — обещал мэр. — Понимаете, ваш дом нарушает общую концепцию застройщика…
— Вы вообще читали мое письмо, господин мэр? — рассердилась Лиадан. — Я вам писала, что наш род старейший в Клонмеле! Наши предки жили на этой земле века назад!
— Но ваш дом обветшал, — мэр горестно развел руками. — Невозможно допустить, чтобы вы продолжали жить в нем.
— Да. Посмотрите, что мы вам предлагаем взамен! — директор компании, суетившийся и из кожи вон лезущий, изображая любезность, сунул матери планы и фотографии сулимого жилища.
Мать сжала губы.
— Господин мэр, а как поживает ваша кошка? — спросил я, подходя к ним и оттесняя мать за спину.
На лице мэра вырисовалось недоумение.
— А, это ведь ты, парень, спас ее год назад? Ты вырос…
— Руари Конмэл. Вам это имя должно быть хорошо знакомо. Кон-мэл.
Мэр вспомнил. Я понял это не только по изменившемуся выражению лица. Острый страх раздразнил мне ноздри. Мэр медленно, незаметно попятился.
— Эта земля, где собираются строить Прайор-Парк, принадлежала нам. Вы своим распоряжением месяц назад ее у нас отобрали. Помните ведь?
— Руари, мне очень жаль… — пролепетал он.
— Да неужели? Проваливайте все отсюда к чертовой матери! А если вам придет в голову позвонить в магическую полицию или куда-то еще, помните, что вся эта земля будет проклята. Даже если что-то плохое случится с нашей семьей. Она. Будет. Проклята. Выбирайте — или наш уродский дом в окружении ваших архитектурных шедевров, или вы не получите вообще ничего!
Они ушли.
— Руари? — мать смотрела на меня в отчаянии.
— Они не посмеют, мам, — я недобро улыбнулся.
Лиадан вернулась в дом, а я достал мобильный и позвонил нашему куратору мистеру Мурру и рассказал о произошедшем.
— Хорошо, что ты позвонил мне, Руари, — отозвался куратор. — Я свяжусь с мэром и объясню, что вас нельзя трогать.
— Спасибо.
Нас оставили в покое. На полгода.
Лес исчез с холма, словно его и не было. И едва ли не быстрее стали появляться новые дома.
Одному из новых соседей вид нашего старого особняка тоже не понравился. Он пошел к мэру и каким-то образом прознал, кто его соседи. Сначала на нашей двери появились приколотые листы бумаги с надписями: «Людоеды, убирайтесь прочь!», «Охотники придут за вами», «Берегитесь снайпера!». Наверное, он находил такие надписи остроумными. Поскольку это не сработало, он решил действовать по-иному.
Вечером, возвращаясь по темной улице, на которой еще не успели установить осветительные столбы, я увидел вдалеке красноватые отсветы. Около нашего дома стояла толпа людей с зажженными факелами. Заводила выкрикивал гневную речь о том, что надо прогнать монстров и губителей людей. Мне он представился каким-то средневековым инквизитором, призывающим сжечь еретиков. Заведенная толпа согласно кричала в ответ. Еще чуть-чуть, и он довел бы их до состояния, когда они будут готовы подпалить наш дом. Я потянул носом, принюхиваясь и опознавая собравшихся. Потом, нещадно работая локтями, стал продираться сквозь толпу.
— Пройти дайте!
Люди отшатывались, потирая ушибленные бока, смолкали удивленные, увидев меня.
— Ей, Руари! Ты куда, парень⁈ — недоуменно окликнул знакомый мясник, стоявший в первом ряду, и схватил меня за плечо.
— Я — домой, мистер Огастас! — громко ответил я и обернулся к толпе. Под мышкой у меня был длинный французский багет, а в руках — початый пакетик с имбирными леденцами. — Добрый вечер, миссис Ли. Мистер Грэхем. Мистер Говард…
Я назвал их всех до одного — всю сотню человек, и они, притихшие, смолкали совсем.
— Мы не знали, Руари, — негромко произнес мистер Огастас.
— Теперь знаете. Наш род живет тут много веков. Если бы кто-нибудь из моей семьи причинил вред людям, этот дом сожгли бы давным-давно еще ваши предки.
— Пойдем-ка отсюда, Маргарет, — шепнул один из клонмельцев своей супруге. И толпа стала понемногу рассасываться.
— Какого черта⁈ — начал было опомнившийся заводила. — Так ты — один из них⁈ Огастас⁈
— Мы Руари и его семью знаем давно, — мрачно обронил мясник и затушил факел. — И уважаем их.
— Вы в своем уме⁈ — завопил сосед. — Вы же были согласны, что…
Но факелы затухали один за другим. Я вдруг услышал тихий щелчок затвора, почувствовал на себе пристальный взгляд и запах пота, разбавленный окислившимся железом. Но в этот миг распахнулась дверь.
— Где тебя носит, несносный мальчишка⁈
Рассерженная Лиадан схватила меня за ухо, поволокла за собой с таким видом, словно тут кроме нас никого не было. Она затащила меня в дом под взглядами толпы, захлопнула дверь. И тут же выпустила. Я тер горящее ухо. Сердитая маска исчезла с лица матери, открыв страх, по ее щекам заскользили слезы.
— Тебя хотели убить, Руари!
— Там были обычные пули.
— В следующий раз они придут с серебряными. Так не может больше продолжаться!
Она стала звонить по телефону. Смогла дозвониться лишь через час.
— Мак, немедленно приезжай домой! — закричала она, срываясь. — Бросай все к чертовой матери!.. Я не могу успокоиться!.. А ты будешь спокоен, когда твоего сына только что чуть не убили за то, что он не человек? Как убили всех остальных! Если завтра тебя здесь не будет, я тебя никогда не прощу! Слышишь⁈ Никогда!