Да что там Ульрих… Весь дворец знал, что Лагерта дважды не повторяет. Хотя она очень добрая и спокойная женщина, но она королева и мать. А их лучше никогда не злить.
— Стой и жди, чем все закончится, — не слушала она мужа. — Александр сказал ждать, значит, так мы и поступим.
— Но…
— Никаких но!
Она прекрасно понимала его, но дочь для нее была слишком важна, чтобы все испортить. За короткий промежуток времени они сделали все, что могли. Были созваны лучшие целители, лекари, шаманы и прочие бездари, которые ничем не смогли помочь. Были посланы кличи в различные Ордена, Рода и кланы, которые проживают на территории их Королевства. Некоторые отозвались с готовностью помочь, да только никто ничего не смог сделать. Все только беспомощно разводили руками.
Даже Андросов, старый друг семьи, не смог им помочь. Он, конечно, предлагал разные варианты, и обещал порыться в родовой сокровищнице, может какой-то артефакт и найдет, но это было смешно. Просто смешно, если уже они в своей не нашли, то что может найти он? Правда, он подсказал человека, который может помочь, и им оказался Александр. Вот именно он и дал надежду, и королева решила довериться. И если ради спасения дочери ей придется остановить своего мужа, то так оно и будет.
— Извини… Погорячился… — понял Ульрих, что с женой сейчас лучше не спорить. — Но аура, действительно, странная. Я уже такое встречал, и очень хочу, чтобы мои догадки не подтвердились.
— Мы должны верить! Александр показал себя, как человек слова, — попыталась она донести до него свои доводы.
И они вроде бы начали действовать, Ульрих стал успокаиваться.
— АХ!!! — раздался предательский стон из спальни Хельги.
Понятное дело, что ничем противоестественным они там не занимались, и стон был от облегчения, когда Галактионов, наконец-то, прикончил сущность. Вот только Ульриху, как отцу, что дорожит своей единственной дочерью, это уже было мало интересно.
Дурдом… Дурдом! По другому и не опишешь эту ситуацию. Я выложился с печатью не то, чтобы на сто, а на все двести процентов, и смог ее сделать. Без лишнего хвастовства могу заявить, что это одна из моих лучших работ, настолько она вышла безупречной. И результат я получил уже совсем скоро, когда Хельге становилось лучше, прямо на глазах. Вся ее нарушенная структура начала восстанавливаться, и я собрался покинуть ее душу.
— Ш-ш-ш-ш-ш-ш-ша-был! — возник из тени Шнырька, и выпучил глаза.
— Кого «шабыл?» — не понял я, о чем это он.
Шнырька вместо ответа ткнул лапкой в сторону.
Ох, ты ж… И какого ты там прячешься? Реально думала, что я не вспомню про тебя? Вот это косяк! Я чуть не забыл забрать душу Хтонической твари. Помимо невероятной силы, она еще и очень умна. Прикинула, что нужно вести себя тихонько и не мешать мне, а там гляди и забуду про нее. Благо, Шнырька мне напомнил.
— Извини, но ты еще не отработала свою свободу. Так что, бегом домой! — хмыкнул я, отправляя ментальный посыл, и тварь отправилась обратно. И только тогда я покинул эту душу.
Все началось, стоило мне прийти в себя. Я видел, что Хельге дурно, а ее тело бьет мелкая дрожь. Пришлось зачерпнуто своей энергии, и влить в ее тело.
Девушка застонала… Громко застонала, а в следующий момент с петель слетела дверь, и в комнату попытался ворваться Ульрих. Да только, словно в фильме ужасов, его перехватили тоненькие белые ручки за плечи и утащили в коридор. А вместо двери вырос ледяной непрозрачный блок. Мне точно стоит опасаться Ульриха, а не Лагерту?
Пока я задумчиво смотрел на ледяную стену в проеме и думал, как буду отсюда выходить, очнулась Хельга.
— А это нормально, что ты сейчас находишься в моей спальне? — услышал я ее голос и обернулся.
Лучше бы я этого не делал. Хельга встала с постели полностью голой, и сразу подошла к зеркалу посмотреть на то место, куда ударил артефакт, и не осталось ли там шрама. Неловкая ситуация, однако. Но это не беда, я знаю, как сделать ее еще более неловкой.
— Дорогая, ты очнулась? Я так переживал за тебя, — стал наигранно драматизировать. — Наши дети себе места не находили, когда ты после неожиданной потери сознания долго не приходила в себя.
— Дети⁈ — выпучила она глаза, и принялась двигать шестеренками в голове, вспоминая, что случилось.
Увы, память ее совсем не пострадала, и она быстро все вспомнила. А еще оказалось, что довольно много всего она помнила. Дальше мне пришлось уворачиваться от ледяных сосулек, которыми она меня швыряла, и слушать «лестные» слова в свою сторону. Однако, должен заметить, она хорошо понимала, что мое здесь нахождение и ее выздоровление связаны между собой, а потому это все говорилось без злобы, скорее, для профилактики.