Была идея взять с собой Бурбулиса и Бухого Деда, но решил оставить их на охране. Ведь земли оставлять без присмотра тоже нельзя.
В какой-то момент я вовремя увидел, что Андросов сдает, и скоро ему будут делать очень больно две змеевидные твари с лапками. Пришлось бежать к нему на помощь.
— Ты как? — спросил я у него, подавая руку, чтобы помочь подняться.
— Я все! — тяжело дыша, ответил он затуманенным взглядом. — Кажется, я больше не могу.
Он, и правда, был уже пуст.
— Уходи отсюда… — дал добро на его отступление. — Ты сделал свое дело, и напитал свой артефакт достаточно. Кстати, а что это за царапина на доспехе?
Чет, не понял юмора… кто смог его поцарапать?
— Без понятия… — устало выговорил он. — Но могу предположить, что это спасло мне жизнь.
Андросов все же отказался бросить нас, и никакие уговоры не помогли. Он еще пытался чем-то помочь, но это были сущие копейки. Да что там говорить о человеке, если даже мои големы были уже не такими резвыми, но зато скольких они уничтожили. Там, где они проходили, оставались лишь рожки да ножки. Здесь без моих тварей проблематично работать. А еще я не могу перед друзьями сражаться в полную силу. Одно дело, когда все знают, что Галактионов мутный тип, который быстро набирает силу, а совсем другое, когда он у них на глазах активирует вихрь душевного превосходства или начинает заливать поле боя своей душевной энергией.
Мы сражались еще примерно час, пока уже и Катя не начала сдавать. А причина была в том, что Охотник догадался и принял против нее меры. Нежить отказывалась ее атаковать напрямую, но вот мертвые гиганты вполне успешно закидывали ее камнями, отчего ей и мне постоянно приходилось находиться в напряжении.
— Нужно отступать… — сжав зубы, сердито выдала Катя, когда я оказался рядом.
— Согласен! — вздыхаю. — И у меня есть план… Я остаюсь со своими, а вы отступаете, и докладываете о том, что здесь происходит. Если решат, то отправят сюда поддержку. А если не захотят, то через тридцать минут я выйду из Разлома.
— Плохая идея, — нахмурила она брови. — Нам нужно всем вместе уходить, ты не справишься в одиночку.
Эх… Вот бы знать, она сейчас беспокоится обо мне, как о друге? Или как о том единственном, кто может ей помочь? На ее месте я тоже бы не оставил себя.
— Ладно, отступаем! — дал я отмашку, и мы стали продвигаться к выходу.
Конечно, я не собирался уходить, и в последний момент хочу остаться, когда они пройдут первыми. Нельзя сейчас оставлять позиции…
Вот только планы на исход этого сражения были не только у меня, но и у Охотника. Увидев, что мы уходим, он принялся бежать в нашу сторону, причем, по головам своих призванных.
— БЫСТРЕЕ!!! — кричит Андросова.
— БЕГУ!!! — кричит Андросов, который уже едва передвигает ноги.
Блин… Затупка снова убили… В который раз уже, но это так… Просто в глаза бросилось.
Добежав до выхода, я первым делом пропустил Андрея, а потом взглянул на Катю. Но это все, что я успел сделать…
Я понимал, что ее придется долго уговаривать, поэтому пришлось сделать проще. Не давая ей времени на размышления, схватил ее за руку и швырнул в мутную пелену Разлома. Она только успела открыть рот от возмущения, но быстро его закрыла в полете, видя, как то место, где она только что стояла, уничтожено столбом из некроэнергии.
Охотник уже здесь.
— Убью-ю-ю… — с такими словами она пропала в Разломе, а я остался.
Мертвый Охотник как-то по особенному посмотрел вслед девушки, а затем переключил свой взгляд на меня.
Вот дальше мне было уже не до веселья. Это тварь не одно столетье здесь копила свою силу, и непонятно, сколько миров оприходовало. А я сейчас нахожусь не в своей тушке…
Центр Иркутска
Вылетала Катя из Разлома спиной и едва не столкнулась с братом, но успела прийти в себя и быстро сгруппироваться.
— ГАЛАКТИОНОВ… — громко зашипела она. — Ну, я тебе сейчас устрою.
Она поняла, что он сделал, и от этого ей стало еще обиднее. Почему он такой самонадеянный? Что за наглая личность, которая всегда идет впереди всех, и при этом помогает задним. Почему он вечно рискует собой ради других. Неужели он не понимает, что все в курсе риска, на который шли, и готовы были… следовать до конца ради цели.