Твою мать… Их же вроде задержали… Неужели они так быстро выбрались и умудрились пропить все деньги? С другой стороны, я дал им не так много, и они должны были закончится еще несколько дней назад.
Я написал ему, что он охренел, и стал ждать ответа.
Сань… Ну, блин, очень надо…
Продолжал гнуть он свою линию.
Я снова написал ему, что он два раза охренел.
Сань… Ну, честное слово, надо…
В третий раз я не стал писать, что он охренел, но все равно продолжал так думать.
Вместо матов и прочего я попросил его назвать мне хотя бы одну причину, почему я должен скинуть ему денег.
Нам нужно купить топливо… Много топлива!
Вот тут он меня совсем не убедил. И я попросил его постараться лучше.
Тут такое дело… Понимаешь, нам нужен был дирижабль
«Какой дирижабль?» — был мой моментальный ответ.
Ну, такой… Красивый… Боевой… Коронатский… Но у него закончилось топливо…
Вот тут мой мозг начал быстро анализировать полученную информацию и соображать, что да куда. Они что, угнали боевой «Корвус» короната⁈
Дальше я не стал ничего спрашивать, так как не знал, хочу ли услышать ответ, а просто скинул ему денег. Пятьдесят тысяч… Надеюсь, они пойдут и пропьют их, а не потратят на историю с дирижаблем.
А если они притащат его сюда… Это же… что получается… Будет война?
Императорский Дврец, Зал Совещаний
г. Петербург
— Вы уверены, что стоит сбавить обороты? — решил уточнить Болконский у Императрицы. — Мы могли бы в Иркутске прямо сейчас додавить всех агентов Дракона.
— Уверена… — серьезно кивнула она. — Ты сам мне говорил, что это может быть хороший вариант.
Болконский задумался.
— А еще я говорил, что шансов на успех там не так много, — решил он напомнить полную формулировку своих слов. — Мы же не уверены, что сможем не упустить из поля зрения всех их.
— Ну, вы уж постарайтесь.
Балконский нахмурился и отпил из своей кружки чай.
— Было бы это раньше… Но сейчас Служба Безопасности и другие смежные службы в ужасном состоянии.
Императрица понимала, что он прав, как бы не прискорбно это не звучало. Уже проводились десятки мероприятий по изменению этой ситуации, и действительно стало лучше, чем месяц назад, но до идеала было, ой, как далеко.
Увы, но за последние несколько лет Служба Безопасности потеряла много хороших специалистов. Что говорить о ее качестве, если только сегодня выявили двух купленных сотрудников, которые регулярно сливали информацию.
— С этим разобрались, — решила сменить она тему. — Что у нас по Японии?
— Там все хорошо, — не мог он скрыть своей довольной улыбки. — Галактионов неплохо шороху навел. — Хорошая идея была отправить его туда. Контракт на покупку мечей сохранен и репутация Империи повышена, особенно после того, как он Вербицкого отмудохал голыми руками.
— Япония на нас не в претензии? — уточнила она.
— На нас? За что? — удивился мужчина.
— Не знаю… — нервно барабанила она изящными пальчиками по столу. — Там был Галактионов, а это значит, что можно ожидать всего, что угодно.
Внезапно раздался стук в двери, который привлек их внимания.
— Войдите! — дала разрешение Елизавета.
В кабинет вошел статный старик, который исполнял обязанности Главы Департамента по работе с внешним миром.
— Можно украсть у вас минутку вашего времени? — усмехнулся Афанасий.
— Говори! — кивнула она ему, а сама стала переживать.
— С вами пытаются связаться из Короната. Они просят вернуть Корвус.
— Какой еще Корвус? — не понял о чем речь Болконский. — Они там что, опять перепили?
А вот Императрица не стала спрашивать, какой… Ее предчувствие прямо таки заорало, что она сама прекрасно знает ответ. Впрочем, и Афанасий не стал ломать комедию.
— Тот самый, который сейчас двигается в сторону Империи под флагами Рода Галактионовых.
В кабинете повисла гнетущая тишина, но долго она не продлилась.
— Наверное, я пойду… — медленно поднялся с места Болконский. — Проверю, в каком сейчас состоянии наша армия.
Утро началось, и в этот раз у меня не с кофе, а с тревоги. То событие, которое я ждал еще вчера запоздало, но зато произошло в принципе, а то я уже стал переживать.
— Что случилось? — в спальню забежала Анна которой не спалось.
— А я откуда знаю? — зевая, ответил я. — Как бы это не ты бодрствуешь, а я.