Быстрым шагом князь Генри Годарт зашёл в гостеприимно распахнутые ворота главного здания своей крепости. Генри Годарт всегда делал всё быстро — быстро думал, быстро принимал решения, и быстро уничтожал врагов. В любое время его мозг работал с максимальным КПД, выдавая нужные решения. Причём Генри не страдал тем, что откладывал свои решения в долгий ящик. Нет, он сразу приводил их в действие, руководствуясь мудрой поговоркой: «Лучше сделать и пожалеть, что не получилось, чем жалеть о том, что могло бы получиться, но ты этого не сделал».
Уже на пути домой множество указаний разлетелось нужным людям, и сложный военный механизм государства Пруссия завертелся на полных оборотах. Однако прямо сейчас Годарт внезапно вспомнил, что он не один, и резко притормозил, не обнаружив рядом с собой Иллариона. А тот, одетый в тёплый комбинезон одного из гвардейцев, остановился посреди двора и с открытым ртом, как натуральный ребёнок, рассматривал большую статую, которая находилась в центре двора.
Годарт улыбнулся и тут же посерьёзнел — этот парень вызывал в нём какие-то странные чувства. По-хорошему, они сейчас шли, чтобы показать ему его новые покои. Юноша без предупреждения и, главное, без разрешения Генри остановился и сейчас блымал глазами, оглядываясь вокруг. Обычно, у Генри это вызвало бы раздражение от того, что задуманное идёт не по его плану. Но глядя на восторженное лицо юнца… Генри просто не мог злиться. Он развернулся и подошёл к парню.
— Очень красиво, дедушка Генри! Прекрасная работа! — махнул рукой Ларик на статую. — А кто это?
И снова непривычные чувства. Генри почувствовал, что парень говорит искренне, а он настолько устал от окружения лизоблюдов и попрошаек, которые под видом лести пытались протолкнуть какие-то собственные интересы, что искренность парня реально его обезоружила.
— Это Генри Годарт — основатель рода Годартов, предводитель объединённой Европы, — Годарт нахмурился. — Это было очень-очень давно. После этого много что произошло. Род Годартов почти позабыли, но я заставил о нём вспомнить.
Генри не сдержал саркастической улыбки. Он не мог признаться даже самому себе, но Железный Годарт, огнём и мечом восстановивший честь имени и Рода, действительно гордился этим, хоть никому и не признавался. Но рядом с этим пареньком эти чувства заходили как-то легко и свободно.
— Вас, дедушка, назвали в честь него? — заинтересованно спросил Ларик.
— Нет, назвали меня Фрицем. Имя Генри я взял уже в осознанном возрасте. И да, взял в честь него. В то время, когда я переименовался в Генри, то вся собственность моего Рода включала одну свиноферму и два десятка дворов крестьян в самой глуши Пруссии. Я был нищим наемником. А этот гордый замок с моим знаменитым предком был в руках…
Тут Генри сбился.
— В общем, в чужих руках был.
— И они тебе просто отдали этот замок? — продолжал расспрашивать Ларик. Видно было, что ему действительно интересно.
— Ну, не то, чтобы отдали…
На этот раз Генри почувствовал смущение, глянув на запад, где за крепостной стеной находилось городское кладбище. Примерно там лежали под забором останки тех, кто «отдали», а если быть точным — не очень хотели возвращать Генри его законную собственность. Но это «дела давно минувших дней, преданья старины глубокой», как говорил один из восточных классиков.
— Правильно вы поступили, дедушка, — серьёзно кивнул Ларик. — Своё нужно всегда возвращать. Отец мне постоянно об этом говорит.
И снова Генри не сдержал улыбку, в очередной раз радуясь за чуть было не потерянного сына.
— Ну что, пойдём внутрь, парень, там приготовили нам обед.
— С лимонами? — уточнил Ларик.
— Обязательно с лимонами, — рассмеялся уже во весь голос Годарт. — Но если лимонов не будет, я прикажу поваров повесить на воротах.
— Не-е-ет… — в глазах у Ларика появился ужас. — Не надо вешать поваров за такое, я обойдусь без лимонов, ничего страшного.
— Да это была всего лишь шутка, Ларик.
— Шутка? — тут уж Илларион задумался. — А… наверное. Извините, дедушка, я не всегда понимаю шутки, хотя отец тоже часто шутит, как и вы.
— Пойдём, посмотрим на твои лимоны. И ладно, я обещаю не вешать поваров. Мы просто с тобой сходим на рынок и купим такие лимоны, как ты захочешь.
— Правда-правда? — восхитился Ларик.
— Правда-правда, — кивнул Генри и пошёл внутрь. — А тебе для ужина надо ещё переодеться.
— Зачем? — удивился Илларион. — Это отличная одежда, удобная и мягкая. Мне она подходит.
— Но она не подходит к твоему званию и положению, — покачал головой Генри.