По крайней мере, сейчас Волк понял ту самую «магию» Александра, который видел, казалось бы, невидимое. Как это смешно ни звучало, но это оказалось правдой. Александр действительно видел невидимое. И количество этого невидимого было просто невероятным.
— Хр-хр-хр… — раздалось сзади, после чего прозвучало недовольное: — Шука-шабака!
Волк незаметно улыбнулся, всё ещё глядя в окно. А потом встал со стула и пошёл налить себе воды, делая вид, что он не в курсе, что сейчас находится здесь не один. А на самом деле Шнырька сейчас сидел на его подушке и почёсывал свою промежность, с наслаждением облизывая мороженку. Всё это он делал, находясь на теневом плане. Но сейчас всё это видел Волк. Теперь он понял, откуда были следы маленьких лапок. Он думал, что Цезарь шалит, а оказывается, это Шнарк бродит здесь, как ни в чём не бывало.
Он налил себе воды и неторопливо пошёл к прикроватной тумбочке. Шнарк продолжал есть мороженое, чувствуя себя в полной безопасности. Волк взял с тумбочки телефон и сделал вид, что заглядывает туда. Шнырька продолжал жевать мороженое, всё также сидя на подушке. Затем на секунду задумался, и снова почесал у себя в промежности. На этот раз Волк не выдержал, молниеносно протянул руку и выдернул Шнарка из Тени.
— Хватит чесать яйца на моей подушке! — грозно рявкнул Волк, глядя на Шнарка.
Все четыре глаза у Шнырьки увеличились до размера обеденной тарелки.
— Шука-шабака! — запищал он, и мгновенно исчез из руки Волка.
Этот фокус Волк наблюдал уже раньше. Вот только прямо сейчас произошло это немного по-другому. Он видел, как Шнарк уходит в Тень, и на верхних слоях он всё ещё умудрялся держать его в кулаке. Вот только дальше вход ему был запрещён. Однако это действие доставило Волку чрезвычайное удовольствие. Мелкий проказник заслуживал этого.
Волк перевёл взгляд на подушку.
— Сука-собака! — огорчённо выдохнул он.
Прямо на белоснежной наволочке валялось мороженое, что выпало из рук охреневшего Шнырьки.
Глава 4
— Ваше Императорское Величество! — коротко кивнул я, когда поднялся наверх из тюрьмы и увидел сидящих в плетеной креслах мать и дочь, и суетящегося вокруг них Бурба, который подливал им в бокалы вина.
— Не нужно меня так называть, Александр… Я могу звать вас Александром? — проговорила пожилая китаянка на чистом русском языке.
Циань Лунь выглядела гораздо лучше, чем при нашей последней встрече. Одетая скромно, но дорого. Её цвет лица был здоровым, глаза ясными. И выглядела она, примерно, как сорокалетняя женщина. Куда девалась та старуха, закованная в кандалы, которую я вытащил из китайской тюрьмы?
— Да, конечно! — кивнул я. — А как мне можно вас называть?
— Друзья зовут меня Весенний Лепесток, — улыбнулась бывшая Императрица. — На русском можно просто Лепесток. Я думаю, после того, что вы сделали, мы вполне можем стать друзьями. Вы хотите со мной дружить, Александр?
Я слегка охренел, но ничего не сказал. Женщина, которая по возрасту годилась мне в бабушки, несмотря на свой прекрасный нынешний шикарный вид, жена покойного Императора-Дракона, моего врага, предлагала стать мне другом.
— Хорошо… Лепесток, — кивнул я. — Я принимаю вашу дружбу!
— Ну, тогда вам придётся подружиться и с моей дочерью, — рассмеялась она, — иначе наша дружба будет несостоятельной.
Шан Линь залилась красной краской смущения. В отличие от матери, судя по всему, у неё жизнь была, во-первых, короче, и во-вторых, не так насыщена событиями. Ну, и последние годы, проведённые в тюрьме, точно не добавили ей оптимизма. Она сидела, потупив свой взгляд, боясь вздохнуть в моём присутствии. Я осторожно взял её за руку.
— Александр Галактионов. Для друзей — просто Александр. А как мне называть вас?
— Отец называл меня Белой Ласточкой, — тихо проговорила девушка, смущаясь.
— Ласточка, отличное имя. Вот только… — я задумался. — Белые Ласточки, насколько я знаю, прекрасно летают, но если садятся на землю, то взлететь сами снова не могут. Кажется, что последнее время вас кто-то очень мерзкий силой «посадил на землю». Что ж, я думаю, мы снова научим вас летать. Если вы позволите, конечно.
Девушка в первый раз, за весь разговор, подняла на меня голову, и в её глазах блеснула надежда.
— Ну, и что же вы хотели от меня, Ваше… гхм… Лепесток? — поинтересовался я, отвлекаясь от принцессы, дабы не смущать её ещё больше.
— Вы мне скажите, Александр. Я так понимаю, запрос на беседу со мной поступил задолго до того, как я изъявила своё желание пообщаться с вами?