Через некоторое время я убрал руку и задумчиво посмотрел ему в глаза.
— Ну, что там? — в глазах драконида сверкала робкая надежда.
— Жопа там, Антарес. Натуральная жопа. Крепко тебя взяли за яйца. Как ты это допустил-то?
— Меня поймали при переходе, — нахмурился он.
— Переходе куда? — тут же сориентировался я.
И снова долгий взгляд, в котором видны размышления: говорить или нет?
— Я шёл за своим Родом, — в конце концов, он принял решение рассказать.
— Хера се! — удивился я. — А вот с этого места поподробнее.
— Я понял, куда они ушли, и почему не могут вернуться. Путь туда лежит через сонное царство Морфея. Без проводника они не выберутся оттуда, а я должен стать им проводником. Вот только я не смог миновать царство Морфея. Там-то он меня и захватил.
— Стало чуть более понятно, — задумчиво проговорил я.
Но, в первую очередь, мне стало понятно, как Морфей смог захватить душу такого сильного существа. Добровольно попасть в царство Морфея — значит, отдать ему полный контроль над собой, над своими эмоциями.
Тут возникли сразу несколько интересных вопросов.
— Как ты нашёл к нему вход? — поинтересовался я, и тут уж на лице Антареса возникла лёгкая, но тем не менее гордая улыбка.
— Как я сделал то, что не смог никто другой в мире, в том числе и сильнейшие Охотники? — уточнил он.
— Да, именно это я и хочу спросить, — абсолютно, без рефлексии, сказал я.
Собственно, хоть он и попытался меня подколоть, но он сказал правду. Никто и никогда не смог найти вход в царство Морфея. Путь туда открывался только по его приглашению, и никак иначе.
— Это долгий рассказ, очень долгий. Если вкратце, я просто смог.
— Хорошо, — кивнул я, думая о своём.
Второй же момент, который меня чрезвычайно заинтересовал, но о котором даже близко не буду рассказывать сейчас Антаресу, это то, что Род медоедов пропал в такой же магической катастрофе, как и Род драконидов.
Тварь, которая пожирала миры… Мы ее, в конце-концов, загнали в угол и дали бой. Эта битва была легендарной. Мы потеряли столько братьев за короткий промежуток времени, сколько не теряли вообще никогда. Когда мы победили Пустоту, а именно так называлась эта тварь, то восстанавливаться Ордену пришлось долгие столетия. Но самое обидное было то, что сожранные ею миры пропали с концами. И нет, они не были уничтожены, они просто пропали. В их числе были дракониды. И в их числе были медоеды.
Если Антарес не врёт, а врать ему, вроде, незачем, то у меня появляется шанс помочь Затупку найти его Род.
Я снова осторожно задрал свой взгляд вверх. Задумки Многомерной Вселенной сложно понять. Её надо просто принять. То она динамит тебя и водит за нос тысячелетиями. А то события начинают скакать с космической скоростью. Но, с другой стороны, что я наконец-то хорошо научился делать, так это принимать подарки судьбы. Если они сами идут мне в руки, то почему бы и нет.
— Я смогу тебе помочь, — кивнул я, — если ты поможешь мне.
— О чём речь? — сразу настроился он на деловой лад.
— Я помогу тебе снять путы Морфея на время, достаточное, чтобы тебе пройти дальше. Ну и энергию, чтобы ты пробил тот пласт реальности и добрался до своих. Вот только мне придется очень сильно потратиться. И эти потери восстановить будет не так-то просто.
— А что взамен? — нахмурился Антарес. Он всеми силами пытался делать незаинтересованное лицо. Но я заметил, что его руки начали мелко подрагивать. И я его понимал. Такая помощь дорогого стоит.
— Да я прошу немного. Верни свой Род в наш мир, а после этого, если у тебя получится, конечно, — усмехнулся я, — после этого вернись ко мне, и расскажи, как ты это сделал. И, возможно, тебе придётся поработать проводником ещё раз, но это не точно, — покачал головой я.
— Если получится? — засмеялся он, — то есть ты сомневаешься в успехе этого мероприятия, но, тем не менее, хочешь мне помочь?
Я покачал головой.
— Если у тебя это получится, то вернётся множество миров, поглощённых Пустотой. Ты сам-то этого не понимаешь?
— Понимаю, но мне до этого, при всём уважении, нет никакого дела, — скривился драконид.
— Ах да, точно, едва не забыл, с кем я разговариваю. Вам, ящерицам, ни до кого нет дела, кроме себя любимых.
— Ящерицам? — зашипел Антарес, и глаза его опасно сузились. Не любили они этого названия. Очень не любили!