Сбоку послышался хохот Доброхотова.
— Бери, сестричка, он всего один раз такое предлагает. Не возьмёшь — дружбы не будет.
Елизавета осторожно взяла лимон.
— Спасибо, — поблагодарила она.
Но Ларик стоял и продолжал её рассматривать, смешно наклонив голову на бок.
— Ну, а теперь придётся откусить, — продолжал ржать Доброхотов.
Елизавета кивнула и куснула.
— Твою ж мать! Ничего кислее в своей жизни я не пробовала!
— К этому привыкаешь, Ваше Императорское Величество! — раздался лёгкий вежливый смешок со стороны принцессы Эмико. — Сначала непривычно, неприятно, возможно, даже больно, но потом привыкаешь, и это начинает нравиться.
Елизавета вытерла выступившие слезы, и повернулась ко мне с весёлой улыбкой:
— Знаешь, Галактионов, я наконец поняла, кого ты мне напоминаешь. Исходя из этой характеристики принцессы Эмики и общения с тобой — ты вылитый разломный лайм.
Я вежливо улыбнулся, никак не комментируя её слова. Затем услышал звук двигателей вертолетов и «Буревестников». Моя гвардия возвращалась с победой.
— Ну вот, блудный Император вернулся, — улыбнулся я. — Теперь можно и поговорить…
Глава 17
— Ну, снова здравствуй, отец, — пробурчала Лиза исподлобья, скрестив руки на груди, глядя на приближающегося радостного Бухича.
Она прямо-таки изображала обиду — огромную и всепоглощающую. По крайней мере, именно это Лиза хотела донести до отца. Но, учитывая, что ауру силы она держала в руках, мне было понятно, что не так уж она и злится. Судя по всему, выплеснуть энергию и эмоции в недавней битве было хорошей идеей.
— Здравствуй, дорогая! — Бухич широко раскинул руки и быстро подошёл к своей дочери.
Она рефлекторно сделала два шага назад, но старого Императора это ничуть не остановило. Он буквально подпрыгнул к ней и заключил её в объятия. Учитывая разницу их размеров, это получилось у него довольно легко. А дальше он неожиданно начал крутить её, а в конце, и вообще, подкинул в воздух. Я прикинул — метра так на четыре.
Но надо было видеть в этот момент лицо Елизаветы. Она улыбалась, и была просто счастлива. С какой любовью она смотрела на своего отца, я даже испытал лёгкую зависть. Мой папашка-король был так себе. Да и Годарт до моего совершеннолетия явно был далёк от идеала отца. Но, с другой стороны, я сам могу стать таким отцом.
Я повернул голову направо и встретился глазами с Анной, которая держала на руках мелкого Антона Александровича. И, судя по её глазам, она подумала о том же самом, потому что молча, просто укоризненно, покачала головой. Мне стало немножечко стыдно, но совсем ненадолго, потому что человечество, кроме меня, никто не спасёт. А с другой стороны, Антоха ждать меня, чтобы повзрослеть, тоже не будет. Придётся, как это Анна называла умными словечками, находить баланс между личной жизнью и работой.
— Поставь меня на землю, я же Императрица, — прошипела Елизавета, но по её глазам было видно, что ей вполне комфортно в сильных руках отца.
Очередной раз это подтверждало, что дети всегда остаются детьми. Даже если ты одна из самых сильных Одарённых мира и Императрица огромного государства.
Бухич с усмешкой поставил её на землю.
— Слушаю и повинуюсь, Ваше Императорское Величество! — улыбнулся ей.
— Здравствуйте, дядя! — подал голос Доброхотов, подойдя сбоку.
И вот тут было неожиданно. Бухич нахмурил брови и повернулся к нему.
— Всё ещё продолжаешь убивать людей в момент плохого настроения… племянничек? — последнее слово он словно выплюнул.
А вот тут интересно было посмотреть на Алмазного Короля. Говнюк он был редкостный, что уж там говорить. Но вот страха или уважения в его глазах я особо не видел, даже в те моменты, когда сильно прижимал ему хвост. Но вот прямо сейчас он понурил плечи, как будто даже уменьшился в размерах.
— Прости, дядя. Я стараюсь не выпускать внутренних демонов, — тихо прошептал он.
На это Бухич громко расхохотался, причём смех его явно не был весёлым.
— Вот, посмотри на этого мальчика, — он кивнул на Иллариона. — Вот у кого внутри демоны. И он держит их в узде. А ты просто избалованный сопляк, которому Вселенная дала слишком много ума и сил для такого характера. Хорошо, что моя сестра умерла, не дождавшись момента увидеть, во что ты превратился.
— Дядя, всё совсем не так!
Ну вот, и Доброхотов показал зубки. Видимо, он был готов терпеть наставления от своего могучего дядюшки, но и у него всё-таки, рано или поздно, наступал «перебор». Да и что тут говорить — характер, что у него, что у Елизаветы, что у Бухича явно родственный. Из той породы, что загнобить кому-то вряд ли удастся. С другой стороны, это может продолжаться вечно, поэтому я вздохнул и выступил вперёд.