— Алмазный мудак, конечно, тот ещё урод, — примирительно начал говорить я. — Вот только и добра для Империи он сделал больше, чем большинство так называемой аристократии, вместе взятой.
Странно, несмотря на то, что я назвал Доброхотова мудаком и уродом, он сам на меня посмотрел чуть ли не с благодарностью.
— Вообще-то, и сам Имп… — снова сбился я. — Бухич, — поправился я, заслужив кривую усмешку от старого Императора, — ты сам был свидетелем всего, что он сделал. Да, детей крестить я ему не отдам, да и дружбы у нас с ним никогда не будет. Но, как сильный союзник и безусловный патриот Родины, он будет явно полезен.
— Цель оправдывает средства. Не так ли, Александр? — с искоркой в глазах посмотрел на меня Бухич.
Мне эта словесная перепалка, честно говоря, поднадоела.
— Слушай, да хорош умничать уже, — в сердцах сказал я, и краем глаза увидел, что и Лиза и Доброхотов напряглись. Для них он всё ещё был, хоть и не основным, но Императором Российским. А для меня это был рефлексирующий старикан с мерзким характером, который умудрялся жить в гармонии с собой, только хорошенько набухавшись. К слову, сейчас он был трезвый и, судя по всему, очень страдал от этого.
— Хорош уже демагогию разводить, — сказал я. — Ты зачем-то позвал сюда дополнительных гостей, поэтому давайте быстро обговорим, кто и что хочет. У меня ещё дел невпроворот.
Я бросил взгляд на усадьбу, а потом повернулся к Ане.
— Анюта, солнышко, попроси, пускай гвардейцы сгоняют за Кренделем и Арнаутским. Прямо сейчас нужно кое-что подправить в защите поместья.
— Защита против Теней? — тут же догадался Бухич, глядя на меня задумчиво. — А ведь она у тебя уже стоит. Неужели ты сможешь усилить ещё больше?
— Смогу, — сказал я, — не сомневайся. Попрошу в штаб-квартиру, — махнул я в сторону беседки. — Анечка, зайка моя! — повернулся я к жене. — Попроси Семёновну приготовить закуски. Обедать будем потом.
Я взглянул на Бухича, и переминающегося в стороне Бурбулиса.
— И да, никакого алкоголя.
Снова насмешливая улыбка Бухича была мне наградой за эти слова. Ну, в принципе, мне похрен! Как-то слишком резко он из алкоголика превратился в Императора, и мне это нихрена не нравится. Хочет быть Императором, пускай валит к себе в столицу. А у меня хозяин и командир только один — это я.
— Лиза, Оля, Бухич, Максимилиан и я, — дополнил я своё послание. — Все остальные свободны!
— Саша, не называй его так, — начала Елизавета.
— Да ладно, доченька, я сам ему разрешил.
— А что здесь такого? — показательно нахмурился я. — Императрица ты, а это кто? — махнул я на старика. — Непонятный человек, который бросил страну в один из самых сложных моментов. После чего чуть не потерял дочь и всё своё государство, — я покачал головой. — А ещё он постоянно бухает. Так как мне его называть, если не Бухичем?
— Ты забываешься, барон, — огненная аура Лизы начала ощутимо выбиваться наружу. Видимо, всё-таки уважение к отцу у неё ещё осталось.
— Если ты не успокоишься, то разговаривать мы будем без тебя, — я внимательно посмотрел ей в глаза. Эта фраза заставила на секунду пламя в Императрице вспыхнуть ещё ярче, но так же быстро и погасло. Кажется, она уже немного поняла мою природу.
Мы сели. Больше всего меня смущала непривычно молчаливая Ольга, которая задумчиво смотрела на всех нас по очереди. Учитывая её прошлый буйный нрав, было как-то странно и подозрительно. Ну, и Доброхотов не спешил открывать рот, но похоже уже по другой причине — чтобы не привлекать внимание Бухича. В беседку поварята тут же принесли чай, кофе и закуски. Семёновна осталась себе верна, и под понятием «закуски» маскировался не только обед, но вместе с ним ещё и ужин. Я сразу схватил вилку и наколол на неё румяную, истекающую жирком, котлету. Откусил сразу половину.
— Ну, рассказывай! — повернулся я к Бухичу. — Какие государственные планы пришли в твою мудрую голову?
— Саша, не ёрничай, — скривился Бухич.
Я хотел ему ответить что-то едкое, но увидел, что, похоже, он уже включил переключение из безмозглого и бесшабашного пенсионера-алкоголика в режим Императора. В любом случае, я тоже не планировал строить из себя клоуна, поэтому запихнул в рот вторую половину котлеты и ткнул вилкой в следующую.
— Опасность нависла над всем миром, — начал Бухич медленно, с чувством, с расстановкой, значительно глядя на нас всех.
Я же подавился котлетой, и так как рот у меня был занят, я просто положил вилку и поаплодировал временно трезвому Бухому Императору.