— Я тут похозяйничаю, — деловито осведомился я, присаживаясь рядом с оператором и бесцеремонно отодвигая офицера в сторону. Принцип я уже знал, поэтому защелкал кнопками, переключая камеры, а джойстиком меняя ракурс и масштаб.
Зрелище было эпичное. На моем «Левиафане» находились молодые Галактионовы. В контактную битву я им запретил ввязываться, они должны были напитываться пафосом и эпиком, что творился вокруг. Ну, опосредованное участие в битве принимали только Пашка и Сойка.
Будучи Приручителями, мои жены именно им доверили своих питомцев. Прямо сейчас Няша и Мрак отрывались по полной, сжигая мертвые отряды, соответственно, оранжевым и темным пламенем. Питомцам было скучно в усадьбе, тем более, что с Аней, точнее, с её боевым развитием, я зашел в тупик.
Дело в том, что «прокачка» супруги нашими с ней… гхм… возвратно-поступательными упражнениями, а также рождение Антона Александровича, я планировал использовать в дальнейшем в Разломах. Вот только благодаря подозрительно затаившемуся сейчас Мидасу — бегать с мечом наперевес и с магией в кулаке ей было совсем уже не нужно. Ведь для этого есть золото!
Вот и получается фигня. Ладно родовой меч «Феникс» — я как бы планирую еще иметь детей от нее. Но, вот Няша оказалась совсем не при делах. А Феникс росла, и ей требовалась прокачка. Да, она периодически «ходила» в Разломы с Астаховым, но ей нужен был новый качественный скачок. Мраку-то нужно всего-навсего дождаться, пока Катя родит и вернется в строй. А Няша… В общем, сейчас она веселилась и прокачивалась, а дальше решу.
Кстати! Надо навестить Карамельку, как там её новый прайд поживает?
Ну, а я защелкал кнопками дальше, и невольно улыбнулся. Давно я этого не видел. «Холодные Головы» в действии. Все големы подросли, и самый маленький из них всё равно достигал трехметрового роста. Братан же стал почти пятиметровым. И прямо сейчас он вел своих каменных братьев в бой, а у него на плече сидел Затупок. Как в старые добрые времена, когда Братан был мелким и бегал задом наперед.
Что у нас дальше? Легионеры вычищают Скверну, заодно очищая от этой пакости Землю. Всё по плану. Ратник тоже там.
Не было моих Паладинов, правда, но их я отправил продолжать поиски моей крови, раз наступила небольшая передышка. Ну, я так думал. Кто ж знал, что Неназываемый учудит? В принципе, ребята были бы не лишними, но справлялись и без них.
И, конечно же, моя авиация с энтузиазмом утюжила ряды мертвяков, сбрасывая на них комбинированный боеприпас. Там было много всего разного, Крендель на славу постарался. Особенно хорошо себя чувствовали «Живые бомбы» — контейнеры со Святыми Слаймами, немного улучшенные после битвы в Арктике, и еще более эффективные. Крестоносцев я не брал, но моя биофабрика работала на отлично!
В принципе, учитывая, что пополнения у мертвяков улетело, благодаря мне, далеко отсюда — в мир Морфея, то враг начал потихоньку заканчиваться. Поэтому, услышав серьезный голос на всех волнах, я широко улыбнулся.
— Внимание-внимание! Говорит командующий Первым экспедиционным корпусом Империи генерал Морозов! Всем людям, кто меня слышит, покинуть квадраты! Войска Российской Империи в течение часа нанесут удар по скоплению нежити! Повторяю…
— Соедините меня, — хмыкнул я, и еще пощелкал тумблерами.
Передо мной открылась красивая картина. Почти три десятка боевых дирижаблей Империи, в окружении сотен боевых самолетов, величественно двигались к полю боя. Внушительно, ничего не скажешь.
— Готово! — свои слова радист продублировал поднятым вверх большим пальцем.
Я благодарно кивнул и натянул на голову наушники с микрофоном.
— Павел Иванович, рад вас видеть! Но, похоже, вы слегка опоздали. Как всегда…
— Александр? — тут же раздался голос Морозова-младшего. — Что значит, опоздали?
— Ну, что значит… — задумался я. — Это значит, что всё! Финита ля комедия, мертвяки капут, Скверне наступил финиш! — я устал изголяться в остроумии, тем более, что мне все еще было не по себе. — Короче, мы справились. Без вас. Не благодарите.
— То есть… — кажется, Павел Морозов одновременно переваривал услышанное, проверял мои слова через доклады подчиненных, и еще докладывал отцу ситуацию. — Это значит, что мы ничем не можем помочь?