Андросов специально уточнил, что на этом самолете летела Хельга. Видимо, моя карма Охотника никак не угомонится, подкидывая мне очередные испытания.
Должен ли я отправиться к ней на помощь? Конечно, да! Если подумать почему нужно это сделать, так потому, что я могу, и конечно, это будет правильно. А еще я в этом увидел хорошую возможность. Именно потому я поднялся с кровати, и пошел к Анне выпить с ней кофе. Шнырька уже доложил мне, где она и что делает, а еще, гад такой, принес мне ее красный бюстгальтер. Я уже понял, что Анна предпочитает красное белье, но блин, гад!
– Н-н-н-н-нада? – хитро блеснули его глазенки.
– Давай… – я вздохнул от безвыходной ситуации, но решил ему отомстить. – Если однажды она увидит у меня свои вещи, то я призову тебя и сдам. Скажу, что один из моих питомцев – клептоман-извращенец, и вероятно не стоит ей и дальше заказывать ему столько мороженого.
Она уже реально странно посматривает на меня. Вероятно думает, что я по ночам втихаря уничтожаю вагоны мороженого. Ну, а как может быть иначе, если мелкий за неделю уже двадцать килограмм мороженого сожрал. Кара, и то, наверное, меньше мяса съела.
Однажды захожу в ванную комнату, а там лежит Шнырька в пенной ванне и что-то поет на своем языке. Весь себе такой довольный, на голове шапочка, чтобы не намочить ушки, а в лапках держит ведерко со сливочным мороженым. Он не заметил меня, и вскрикнул от неожиданности, но мороженку не уронил. Не только Шнырька умеет быть незаметным.
– Доброе утро! – поприветствовала меня девушка. – Полагаю, твоя ранняя побудка связана с одним упавшим самолетом?
Вижу, что она уже в курсе всего.
– От тебя, вообще, можно иметь тайны? – вздохнув, спросил я у нее. – Ты, наверное, даже знаешь – сколько баб было у меня?
Последнее я спросил уже в шутку.
– Всех точно не знаю, но вот одной из последних оказалась дочь барона, который сейчас ищет наглеца, что обесчестил его дочь, – застала она меня врасплох своим ответом. – Но ты не волнуйся. Кажется, они уже нашли идиота…ой, целого виконта, который оказался не так везуч, как ты, и попался.
Блин, а ведь я специально искал девушек в таких местах, где не ходят благородные. Оказалось, очень даже ходят, но только инкогнито.
– Вот и хорошо, повезло… – махнул рукой на эту ситуацию. – Напомни мне, когда у них будет свадьба. Я им отправлю праздничный букет.
Я уже вспомнил, о ком она говорит.
– Сделаю…
С Анной я провел полчаса, и она сказал мне прямым текстом, что моя задумка – это сущей воды самоубийство. Ведь сейчас на поиски собираются самые сильные Одаренные из всего Иркутска, и даже из других городов. Но когда поняла, что меня не переубедить, то попросилась со мной.
С жалобным взглядом она смотрела на меня, выпрашивая. Но я ей отказал. Не место ей там, куда даже сильные личности боятся отправиться. Она приняла мой отказ стойко, и вернулась к своей работе.
Как я понял, ей хотелось помочь мне хоть чем-нибудь, и тогда я отправил ее улаживать всякие моменты, которые мне позже будут нужны. А как же иначе? В Эпицентр так просто мне не попасть, туда нужно иметь с собой кучу пропусков и документов.
Я набрал Хрулева.
– Здравствуй, Александр… – нервно поприветствовал он меня. – Я догадываюсь, по какой причине ты мне звонишь. и сразу скажу, что это самоубийство. Мало того, что ты ее не найдешь, так еще и сам там сгинешь. А ты очень нужен сейчас Центру и Империи.
Блин, опять эти сказки о будущем Абсолюте. Не такие они уже и ценные в размере Империи, если задуматься. Для Разломов – да, но вот для войны, уже далеко не так.
А еще я подумал, что у Империи есть больше, чем трое Абсолютов. У меня сложилось такое впечатление, что их, как минимум, пятнадцать или двадцать. А вот официальных, да, только три.
Совсем недавно я попросил Анну собрать интересующие меня документы, и она провела свое расследование. На него она потратила около ста тысяч, которые заплатила организации за нужную информацию. Мне кажется, что потенциальных Абсолютов формируют в свои спец-отряды, а затем делают предложения, от которых они не могут так просто отказаться.
Как вариант, Империи плевать на меня и на те покушения, которые совершают на меня. Но если я проиграю, то чувствует мое сердце, что могу получить, в самый последний момент, некое предложение от, как будто, случайного появившегося представителя Империи.