Он налил себе воды и неторопливо пошёл к прикроватной тумбочке. Шнарк продолжал есть мороженое, чувствуя себя в полной безопасности. Волк взял с тумбочки телефон и сделал вид, что заглядывает туда. Шнырька продолжал жевать мороженое, всё также сидя на подушке. Затем на секунду задумался, и снова почесал у себя в промежности. На этот раз Волк не выдержал, молниеносно протянул руку и выдернул Шнарка из Тени.
— Хватит чесать яйца на моей подушке! — грозно рявкнул Волк, глядя на Шнарка.
Все четыре глаза у Шнырьки увеличились до размера обеденной тарелки.
— Шука-шабака! — запищал он, и мгновенно исчез из руки Волка.
Этот фокус Волк наблюдал уже раньше. Вот только прямо сейчас произошло это немного по-другому. Он видел, как Шнарк уходит в Тень, и на верхних слоях он всё ещё умудрялся держать его в кулаке. Вот только дальше вход ему был запрещён. Однако это действие доставило Волку чрезвычайное удовольствие. Мелкий проказник заслуживал этого.
Волк перевёл взгляд на подушку.
— Сука-собака! — огорчённо выдохнул он.
Прямо на белоснежной наволочке валялось мороженое, что выпало из рук охреневшего Шнырьки.
Глава 4
— Ваше Императорское Величество! — коротко кивнул я, когда поднялся наверх из тюрьмы и увидел сидящих в плетеной креслах мать и дочь, и суетящегося вокруг них Бурба, который подливал им в бокалы вина.
— Не нужно меня так называть, Александр… Я могу звать вас Александром? — проговорила пожилая китаянка на чистом русском языке.
Циань Лунь выглядела гораздо лучше, чем при нашей последней встрече. Одетая скромно, но дорого. Её цвет лица был здоровым, глаза ясными. И выглядела она, примерно, как сорокалетняя женщина. Куда девалась та старуха, закованная в кандалы, которую я вытащил из китайской тюрьмы?
— Да, конечно! — кивнул я. — А как мне можно вас называть?
— Друзья зовут меня Весенний Лепесток, — улыбнулась бывшая Императрица. — На русском можно просто Лепесток. Я думаю, после того, что вы сделали, мы вполне можем стать друзьями. Вы хотите со мной дружить, Александр?
Я слегка охренел, но ничего не сказал. Женщина, которая по возрасту годилась мне в бабушки, несмотря на свой прекрасный нынешний шикарный вид, жена покойного Императора-Дракона, моего врага, предлагала стать мне другом.
— Хорошо… Лепесток, — кивнул я. — Я принимаю вашу дружбу!
— Ну, тогда вам придётся подружиться и с моей дочерью, — рассмеялась она, — иначе наша дружба будет несостоятельной.
Шан Линь залилась красной краской смущения. В отличие от матери, судя по всему, у неё жизнь была, во-первых, короче, и во-вторых, не так насыщена событиями. Ну, и последние годы, проведённые в тюрьме, точно не добавили ей оптимизма. Она сидела, потупив свой взгляд, боясь вздохнуть в моём присутствии. Я осторожно взял её за руку.
— Александр Галактионов. Для друзей — просто Александр. А как мне называть вас?
— Отец называл меня Белой Ласточкой, — тихо проговорила девушка, смущаясь.
— Ласточка, отличное имя. Вот только… — я задумался. — Белые Ласточки, насколько я знаю, прекрасно летают, но если садятся на землю, то взлететь сами снова не могут. Кажется, что последнее время вас кто-то очень мерзкий силой «посадил на землю». Что ж, я думаю, мы снова научим вас летать. Если вы позволите, конечно.
Девушка в первый раз, за весь разговор, подняла на меня голову, и в её глазах блеснула надежда.
— Ну, и что же вы хотели от меня, Ваше… гхм… Лепесток? — поинтересовался я, отвлекаясь от принцессы, дабы не смущать её ещё больше.
— Вы мне скажите, Александр. Я так понимаю, запрос на беседу со мной поступил задолго до того, как я изъявила своё желание пообщаться с вами?
— Вообще не аргумент, — сказал я, улыбнувшись.
— Ну, тогда давайте всё-таки проявим уважение к моим сединам. Я же гораздо старше вас.
В этот момент я пил водичку, и даже слегка поперхнулся. Слова про «постарше» я решил не комментировать. А вот по первой половине утверждения добавил:
— Вы про какие седины, вообще, говорите?
— Ну, — кокетливо поправила причёску Лепесток, — я, так сказать, фигурально выражаюсь. Ведь по второй части моего утверждения у вас возражений, надеюсь, нет?
На этот раз воду я не пил, поэтому просто улыбнулся.
— Нет у меня возражений, — просто сказал я. — А что я от вас хотел? Ну, как вы знаете, у меня и у вашего… — тут я на секунду задумался. — Кем, кстати, нынешний Император-Дракон вам приходится?
Лепесток внезапно погрустнела.
— Сыном. По традиции, он всё равно является моим сыном.
— Вот как? — удивился я. — Это при том… — я чуть было не ляпнул, что убил генетического сына Лепестка, настоящего наследника, и посадил саму её в тюрьму, но решил сдержаться.
Но тут бывшая жена Императора меня удивила:
— Да, несмотря на то, что он убил моего сына, и посадил меня, мою дочь, и весь мой Род, в тюрьму, — она развела руками, как будто извиняясь. — Таковы многовековые традиции в Империи Драконов. Он в своем праве. И кто я такая, чтобы их нарушать?
— Занятно, — я задумчиво почесал переносицу, собрался с мыслями и продолжил. — Так вот, изначально мне нужны были слабые места, как во дворце, так и у самого Императора.
— Конечно же, я вам бы ничего про это не рассказала, — снова мило улыбнулась Лепесток.
— То есть, несмотря, — нахмурился я и покрутил рукой в воздухе, — на вот это вот всё?
Тут уж Лепесток не выдержала и рассмеялась. И смех у неё был, как у молодой здоровой женщины.
— Да, несмотря на всё «это». Во-первых, страна Драконов — это моя родина. А во-вторых, нынешний Император смог призвать Дракона. Дракон признал его Императором. Кто я такая, чтобы спорить с Великим Драконом?
На этот раз я удержался от улыбки.
Да, мне есть что рассказать по поводу Драконов, как великих, так и очень великих. Перед глазами была ещё неудачная инициация неудавшегося наследника. Но всё это мелочи по сравнению с отношением Лепестка ко всему происходящему. Да, я знал, что Восток — дело тонкое. Но, блин, не настолько же!
— Вы сказали — изначально. А что вы хотели узнать потом? — бывшая Императрица явно умела не терять нить разговора.
— Ну, а дальше я хотел узнать про Род Распутиных, и лично нынешнего его главу Григория. Так как осели они ещё при вашем муже, думаю, что у вас информация имелась. Вот только это тоже уже неактуально.
— Почему это? — заинтересованно прищурилась Лепесток.
— Да потому, что этой информацией я теперь и так уже располагаю.
— То есть, у вас не осталось причин для беседы со мной, Александр? — весело улыбнулась Лепесток.
«Почему она так веселится?» — подумал я про себя. Но натянул на лицо самую дружелюбную улыбку из всех, что имелись у меня в арсенале.
— Нет, почему же? В прошлый раз нам не удалось с вами нормально пообщаться. Поэтому я рад был бы с вами познакомиться поближе. А ещё, если вы позволите, задать несколько вопросов о вашем необычном Даре.
Вот тут мне удалось сбить улыбку с лица бывшей Императрицы. А ещё я заметил тревожный взгляд Ласточки, который та бросила на мать.
— А что необычного в моём Даре, Александр? — спросила Императрица. — Я вам и так расскажу. Я простой лекарь, который не хватал звёзд с небес. По сравнению с уважаемым князем Андросовым, я всего лишь подмастерье.
Но нет, не может один человек столько терпеть. У меня на лице расползлась довольная улыбка.
— Лекарь? Подмастерье? Серьёзно?
Вот! Теперь в глазах у неё возникла настороженность и, похоже, даже испуг.
— О чём вы, Александр?
— Да о том, что Дар Лекаря Вселенная вам действительно дала «на сдачу». А вот Дар Менталиста, которым вы обладаете, по моему скромному мнению, сильнейший, который я до этого не встречал.
Я не стал добавлять приставку «в этом мире», уж слишком нервно многие реагируют на такое. Поэтому я просто продолжил: