Когда я взывал к Кодексу, это было похоже на крик через закрытую стену. У Кодекса, можно сказать, очень тонкий слух. И очень выборочный, да. Пока что я видел богов только в своей душе. А для души, как известно, нет никаких преград, чем эти хитроумные божки и воспользовались.
Ну и опять же, физических воплощений богов в этом мире я не видел. Ближе всего, как ни удивительно, находилась Тёмная Богиня, чьё присутствие в этом Мире было самое близкое к тому состоянию, которое можно назвать материальным. Ну так не зря она считалась самой хитроумной среди богов. Слишком много у неё было козырей в рукавах.
И вот это недавнее ощущение силы с глубин Атлантического океана. Сейчас я не чувствую ничего за Божественным куполом. Но есть у меня ощущение, что Мудрейший уже засунул ногу в приоткрытую дверь в этот мир. И очень сильно хочет пролезть целиком. А вот это чрезвычайно плохо.
С Богом в физическом воплощении, а значит, и с полным сил и возможностей, я не мог справиться в одиночку и в прошлой жизни, ну, имеется в виду — при прямом противостоянии. Тут выхода два — либо надурить, либо позвать братьев. Всё-таки вместе мы — такая сила, что одиночный бог для нас не соперник. Они это знали, и мы это знали.
Но, как я и говорю, Охотники при всём своём величии были всего лишь людьми. И хода в этот мир у них нет. Хотя вот, умудрились передать эти артефакты. Интересно будет подумать, как выстроить коммуникацию в будущем.
Всё это я думал, сидя около Искры Кодекса в башне моей крепости в Арктике, пытаясь понять, что поменялось в этом мире. Судя по ощущениям, нифига не поменялось. Этот маленький огонёк Кодекса был похож скорее на конденсат с другой стороны неприступной стены, нежели чем на самый маленький ручеёк. Так что да, даже Кодексу в этот мир нету ходу.
Да и при прощании с этой тройкой божественных затейниц в последний момент я успел уловить их эмоции. Кажется, передача мне посылочки далась им достаточно сложно. Не думаю, что они в состоянии наладить бесперебойную поставку. А ведь это было так здорово.
А ещё думаю, что у них есть какое-то ограничение по весу и размеру. Ведь вместо этой маленькой коробочки они могли притащить мой старый доспех. Вот это был бы поистине божественный подгон, но видимо придётся закатать губу. Да и положа руку на сердце, то, что хранилось в этой маленькой коробочке… Да за него, наверное, можно было бы купить Империю.
Я вздохнул, поднялся на ноги и вернулся обратно в усадьбу, разбудив своих жён поцелуем и попросив зайти ко мне в кабинет.
Через несколько минут девушки впорхнули в мой кабинет, улыбаясь. Аня, как всегда, выглядела безупречно. Катюхе, беременность давалась похуже. Но и она тоже улыбалась. Хотя, когда садилась на диван, слегка придерживала живот.
— Как ты, милая? — обратился я к Кате.
Та посмотрела на меня с легким удивлением.
— Ты знаешь… Сильно лучше. Как будто… — она задумалась. — Как будто наша девочка внезапно перестала тянуть энергию!
— Вот и хорошо, — улыбнулся я, про себя подумав, что Тёмную надо бы крестной назначить. Столько энергии, сколько она влила в Катюху, могло бы… Да, дофига чего могло. Но Тёмная поделилась с моей будущей дочкой, облегчив жизнь моей жены. Что ж… Зачет!
— Господин? — в проёме двери появился Иннокентий, который держал на руках всё ещё сонного Антона Александровича.
— Иннокентий, а вы зачем подняли Антона? — тут же нахмурилась Аня.
— Это я попросил, — улыбнулся я, вставая с кресла и беря на руки своего наследника. — Спасибо, Кеш, оставь нас одних.
— Да, господин! — кивнул тот и отдал мне сына, а затем вышел, прикрыв за собой дверь.
— Ба-тя! — сонно пробормотал Антоха, и попытался сломать мне палец, которым я щёлкнул его по носу.
Он попробовал так, без лишнего энтузиазма. Во-первых, он понимал, что у бати сломать ничего не выйдет. Это его сначала расстраивало, но потом он привык. Ну, а второе, всё-таки время было раннее, и он хотел ещё поспать. В итоге усталость взяла своё, и он умиротворённо засопел у меня на груди.
Я аккуратно уселся обратно в кресло, вызвав у моих супруг синхронные улыбки умиления.
— Выбирайте, — кивнул я и подтолкнул к краю стола шкатулку.
Несмотря на то, что Катя была сильно беременна, она подскочила к шкатулке, в которой, переливаясь, лежало кое-что интересное. Вот что значит женщины, неравнодушные к украшениям.
— Ух ты! — девушки одновременно, не толкаясь, заглянули внутрь и достали оттуда кольца.
— А что это за металл? Первый раз такой вижу, — нахмурилась Катя.
— Это не золото, — сказала Аня. — Ой! Оно поменяло цвет.
— Смотри, камешки могут меняться, — заметила Катя.
— То есть, это мы своей волей?
На несколько секунд они выпали из этой жизни, разглядывая кольца, которые у них в руках меняли цвет на абсолютно разные.
— Да, маленькая побрякушка великого колдунства, — улыбнулся я. — Выбирайте и надевайте.
— Так они одинаковые, — нахмурилась Катя. — Вот эти две побольше, а вот эти поменьше. А вот это… Но не мой размер, по-любому… Ух ты!
Катя взяла в руки пятое кольцо, которое в её руках начало менять размеры.
— А как это?
— Ну… Это чрезвычайно сложно объяснить, — улыбнулся я.
— А что это за кольца? — цепкий взгляд моих жён окинул мои руки. — Ага, и у тебя тоже есть.
— Почему их шесть? Для кого?
— Ну, потому что шесть — это именно то число, по которому и делаются эти артефакты. — Не торопись, я дальше всё расскажу.
Ну да, кольцо Истребителей я не носил уже довольно давно, боясь за цвет камня, который оно покажет. А конкретно «это» кольцо я сделал обычного матового платинового цвета без всяких изысков.
— Так, вот это вроде наши… — переглянулись Катя с Аней и посмотрели на меня. — Ну что, надеваем?
— Надевайте, — ласково улыбнулся я.
Девушки с ощущением удивления косили взглядом себе на пальцы: прямо сейчас, в режиме реального времени, кольца меняли цвет, подстраиваясь под их настроение.
— Секунду! — сказал я, протянул руку вперёд, взял маленькое колечко и нацепил на палец сопящего Антохи. — Вот теперь всё.
— А эти два? — кивнула Катя, а потом посмотрела на Антона, мгновенно поняла и погладила живот. — Ага, понятно с одним. А пятое?
— Не решил пока, — улыбнулся я.
— И что они делают? — тут же спросила Аня. — Я ничего не чувствую.
— Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, — сказал я. — Аня, подойди к окошку. И пожалуйста, не пугайся. Просто ничего не делай, сейчас я кину молнию в тебя.
— Саша, — нахмурилась Аня. — Ты испортишь мне причёску!
— Блин… — задумался я. — Ну тогда ледяную стрелу.
— Эээ… — сказала Аня, — а она мне платье не подпортит?
— Нет, в этом и прикол демонстрации. Катюх, а ты отойди, на всякий случай, в сторонку.
— Саша, — абсолютно серьёзно посмотрела на меня Аня. — Ты же понимаешь, что если испортишь мне платье, то… — она многозначительно замолчала.
— Да, да, да, понимаю. Что я, дебил, что ли? В общем, смотри, доспех не ставь, ничего не делай, вообще ничего. Тебе понятно?
— Понятно, муж мой, — широко улыбнулась Аннушка.
Люблю их. Вот что значит полное доверие.
Я специально медленно сформировал в воздухе ледяное копьё, и лёгким взмахом толкнул его в сторону Ани. В принципе, даже такое небольшое копьишко, с моей-то силой, могло пробить бронированный танк.
Прямо сейчас, на мгновение, вспыхнули все наши кольца. И… стрела бессильно рассыпалась перед Аней.
— И что это было? — спросила Катя.
Аня нахмурилась, глядя на пол.
— Саша, я могу вызвать горничных? Сейчас промокнет ковёр.
— Не промокнет, — улыбнулась Катя.
Из её руки вылетела горячая волна, пахнуло горячим воздухом, мгновенно растаяв сосульки и высушив ковёр.
— Ух ты! — улыбнулась Аня. — А меня научишь?
— Ага, — засмеялась моя вторая жена. — Сразу после того, как ты меня научишь на бирже играть.
Тут уже засмеялась Аня:
— Не надо оно тебе в твоём состоянии. Да и вообще, твоя сила в другом.