Ладно… Это все фигня, и об этом я могу подумать по дороге к барьеру.
Мы шли, не спеша, хотя можно было и полететь. Но хотелось именно пройтись по полю боя и взглянуть еще раз на все своими глазами. Я почему-то искал подвохи, которые после себя могли оставить эти божки… Казалось, что я что-то упускаю, но что, не могу понять. Возможно, это моя паранойя… Так у меня бывает, когда противник особенно сильный и опасный.
Тут был именно такой случай. Это в сражении между душами я могу их за шиворот завернуть. А вот на физическом уровне полагаю, что пришлось бы брать хитростью и опытом. Но и у них его немало. Но я все равно круче! Почему? Снова же все просто. Я провел тысячи сражений, которые проходили на грани, и от исхода таковых зависела моя жизнь, а временами и душа. Они же привыкли действовать из безопасного места, вот и вся разница с ними.
Чем мне нравится Хладный Пантеон, так это тем, что они сражаются всегда в своих личинах, без притворства. Ну, кроме Локи… Но тому, по праву Дара, суждено вести бои по-своему.
— Дорогой… Я же знаю твой этот взгляд, — вдруг обратилась ко мне Катя. — Ты что-то уже придумал? И что на этот раз? Может, не надо?
Эх, а ведь она права.
— Думаешь? — хмыкнул я, глядя ей прямо в глаза. — А может я просто прогуляться хочу.
Катя громко засмеялась, не сдерживая себя, даже слезинку вытерла с уголка глаза.
— Насмешил… Когда у тебя такое лицо, словно ты собираешься уничтожить мир, это означает, что ты что-то точно задумал. Кстати, у Антона точно такое же выражение на лице, когда он собирается свалить от няньки.
— Я рад, что моя жена так хорошо меня знает, но, пожалуй, мне нужно немного поработать над мимикой лица.
— Пфффффф… — прыснула она в кулачок. — Ты еще скажи, что рисковать перестанешь. Уверена, что нет, а потому мы пойдем с тобой, чтобы быть рядом.
Я улыбнулся и согласно кивнул. Точно позже поработаю над мимикой. Просто нереально тяжело играть рядом с ними… Тут хочется быть настоящим. Но я совсем забываю, что они всегда переживают за меня.
В общем, Катя оказалась права, ведь я действительно собираюсь сейчас сломать, к чертовой гидре, этот барьер! Ну, как сломать… Надломить чуточку… Самую малость… Хотя бы так, чтобы туда смогла пролезть рука Одина… А потом удержать этот разрыв до тех пор, пока он не призовет всех, кого только успеет. И не только из своей Души… Из моей тоже возьмет.
Уверен, что божки явно не ожидают такой подставы. А зря… Я же говорил им, что это только начало. Не стоило им бесить меня, угрожая моей семьей и людям. Ой, не стоило…
Глава 23
Боги, конечно, сильны, чрезвычайно сильны, но это Запретный Мир. И они всё ещё не могут здесь действовать в полную силу, даже если объединятся. А возможно, они просто ещё не поняли, с кем имеют дело. Ну, тут мне сложно судить, что у этих сволочей в голове.
Но, тем не менее, божественный щит, который находился перед моими глазами, был реально идеальным, и полностью непроницаемым. Правда, с одной оговоркой: всё это так было только в этом мире, в этой реальности. Дальше же (или «ниже») идут слои Тени.
Находись здесь боги в своем наивысшем воплощении, я думаю, они постарались бы сделать барьер непроницаемым отовсюду. Но получилось у них так, как получилось.
А мой Шнырька пока спускался всё ниже и ниже. Уверен, он прямо сейчас бурчит себе под нос всякие ругательные слова в мою сторону. Ведь ему приходится прикладывать очень много сил. Хоть и не своих, а, по большей части, моих, но подозреваю, что главной причиной его возмущения было чрезвычайно уязвлённое самолюбие. В кои-то века впервые на арене у нас был ездовой Шнарк.
Да-да. Крепко прижавшись к Шнарку сзади и обхватив его лапами, следовал вглубь Тени крысюк Один. И вот как раз он улыбался, широко улыбался во все свои многочисленные острые зубки, а его красный глаз сверкал торжеством. Для самурая нет цели, лишь путь, даже если этот путь ведёт к гибели в самой глубине теневого мира.
Я же почувствовал, что с меня градом течёт пот, ведь я поддерживал энергетический канал с двумя своими питомцами, можно даже сказать, друзьями. Шнырьке давал сил спуститься глубже, ну а Одина прикрывал от Тени, дабы она не пожрала его в глубине.
Глубже! Ещё глубже… ещё более глубже!!!
Стоп! Вот он — слой, который мы можем продавить. Я концентрируюсь, вспоминая те весёлые времена, когда мог набрать много халявной энергии с помощью желеек. Прямо сейчас моё энергетическое хранилище настолько превышало всё известное в этом мире, что засыпь меня даже грудой радужных желеек, это вряд ли бы сильно мне помогло. Хотя… вру. Груда радужных желеек мне точно помогла бы. Вот только где найти такую кучу?
К слову, последние из моих добытых я продавал за большие деньги, так как одиночная желейка мне не делала погоды, ну а все мои сильные друзья могли добыть их самостоятельно. Больше всех радовалась Анна, когда на аукционе они улетали за сумасшедшие деньги.
Ну ладно, это я немного отвлёкся. Несмотря на последние дни сражений, источник мой был заполнен более, чем наполовину. Вот, как раз пришло время его опустошить, вместе с частью Душ, которые я заранее подготовил.
Если кто-то посмотрел бы на происходящее со стороны, заглянув в эфирный план, то ему представилась бы уникальная картина — глубокий-глубокий колодец. И практически на самом дне — маленькое горящее пятно и тонкая нить, которая ведёт на поверхность. И прямо сейчас эта нить начинает утолщаться и пульсировать.
Как удав пожирает крупную добычу, и она медленно проходит у него по пищеводу, так и огромные комки энергии и душ разломных тварей, пульсируя, двигались в сторону Одина, который сейчас служит передатчиком. И всё это страшное великолепие продавливается внутрь щита, туда, откуда им больше нет выхода наружу.
Ещё немного, ещё чуть-чуть… и вот ты иди сюда, а теперь иди туда… Ага, всё, хорош! Нужны силы, чтобы подняться.
— Вытаскивай его оттуда! — крикнул я Шнырьке, видя, как Один отдаёт свои последние силы, переправляя тварей за барьер.
Маленький самурай, по-моему, реально решил помереть во славу своего господина.
— Бегом наверх, я сказал!!! — рявкнул я.
Шнырька что-то недовольно прошипел. Затем он ухватил крысюка за шею и потащил его, как утопающего. И вскоре, как пробка из бутылки, вылетел с ним наверх.
Я открыл глаза. Четыре огромных глаза были мне наградой. Катя и Хельга не проронили ни слова, но у них уже было достаточно сил и знаний, чтобы примерно понимать, что здесь произошло. И, кажется, моя жена и моя невеста были действительно впечатлены.
Затем я перевёл взгляд на купол. Он как-то странно мерцал. То ли изнутри кто-то бился, пытаясь вырваться наружу, то ли, наоборот, пытался оттуда сдрыснуть. Но, судя по мельтешению, внутри происходит что-то очень забавное. Я примерно понимал, что… Но жаль, что не могу увидеть это собственными глазами. В любом случае, я сделал всё, что мог.
Мгновение — и появляется Шнырька с Одином.
— Ш-ш-шука-ш-ш-шабака! — выругался Шнырька, махая лапками на Одина. — Каш-ш-шется, этот ш-ш-шамурай ш-ш-шдох! Нещ-щ-щите нового… Ши-ши-ши!
Катя и Хельга сразу всполошились. Они давно знали Одина и беспокоились за него. Я же заржал, оценив шутку мелкого, который тут же ушёл к себе в теневой мир, скорее всего, поправлять здоровье и нервы мороженкой.
Я прекрасно видел, что с Одином всё в порядке. Он просто дико перенапрягся. Что ж, я влил часть и собрал все крохи энергии внутри себя и запихнул их в мохнатого самурая, который привык доводить всё до конца.
И прямо сейчас крысюк открыл здоровый глаз.
— Господин, Один справился? — уточнил он.
— Да, мой маленький друг, — улыбнулся я. — Всё прошло, как нельзя лучше. А ты можешь отдохнуть.