… Лёхин проснулся за десять минут до звонка. Полежал, не двигаясь и собираясь с мыслями. Да, расследование придётся отложить. Надо сосредоточиться на том, как освободить Романа.
Полусонные мысли сразу оживились и распрыгались не хуже стада Шишиков. Лёхин с трудом утихомирил их. Вопрос первый. С чего начнём? Протянем от вопроса линию к действию. Итак, представим, что стоим наверху лестницы, ведущей в Каменный город. Уточним: Лёхин надеется, что та лестница, на которой будет стоять, приведёт в некий дворец, замок, терем, или что там ещё может быть, где томится (если томится) Ромка. Итак, Лёхин стоит на первой ступени. Кто его здесь может ожидать? Какая-нибудь челядь дворцовая. На что точно можно рассчитывать — медвежьих "лошадок" точно не будет. Во всяком случае, Лёхин надеялся, что лошадок всё-таки оставляют в конюшне или гонят куда-нибудь в ночное. А вот собачины… Да, феодалы во все времена считали нормальным, что собаки безнаказанно носятся по всему замку. Утешает единственное: вся свора вряд ли окажется в доме. Загонщики тоже вряд ли допускаются в хозяйские апартаменты. Челядь… Челядь… Может, стражники какие. Возвращаемся к Лёхину на первой ступеньке. Кто может стоять рядом? Олег уже согласился. С Вечей надо поговорить. И — позвонить Павлу. Если в Олеге и в Вече Лёхин уверен, то Павел вызывает сомнения. Он и на сбор информации-то с трудом согласился. А после сумасшедшей ночки захочется ли ему снова пускаться во все тяжкие? Один только шанс есть уговорить детектива на убойную экспедицию: меч-то у него отобрали, а ведь оружие — бывший пистолет. Интересно, думал ли Павел о том, что его пистолетом могут воспользоваться наверху, чтобы подставить его?
С явлением слова "интересно" мысли снова активизировались и выдали на-гора мысль оригинальную, но совершенно не нужную: интересно, а если в Каменный город пригнать машину, во что она превратится — в танк или в боевого слона?
Мобильник разразился звоном-будильником — приятной в обычное время музычкой, но сейчас — нудной и приставучей.
— Да встаю, встаю я, — раздражённо пробормотал Лёхин.
Но сразу не встал. Слишком хорошо было ощущение тёплого солнечного луча на щеке. Пока не прислушался — и снова не услышал уже привычный стук дождя по карнизу вперемешку с торопливой россыпью капель, брошенных ветром в окно.
Странно. А солнце-то откуда?
Вот когда встал — тогда и увидел откуда. С подушки на простыню лениво съехал Джучи с зевающей "помпошкой" между ушами. Котяра, съехавши на пригретое хозяином место, тоже зевнул и, устроившись спиной в тёплую подушку, зажмурился.
Мысли Лёхина, только переключившиеся на поиски оружия, немедленно вскипели и предложили неожиданную идею.
Лёхин замер и, наверное, с минуту разглядывал кота.
Хм. Да. Интересно.
А что произойдёт в Каменном городе с Джучи? Ведь что он собой представляет? Кот. Полудикий зверь, несмотря на определение "домашний". Хищник в расцвете сил. Может, взять с собой? Купить в каком-нибудь зоомагазине поводок для мелких собак, привезти на место — и спуститься по лестницам. Кто будет стоять рядом с Лёхиным на последней площадке? Лёхин попробовал представить — и разулыбался от удовольствия: он с трудом удерживает тяжёлую цепь, натянутую громадным тигром, при виде которого вся челядь Альберта в панике разбегается.
Джучи бдительно открыл один глаз. Чего это хозяин торчит у кровати и пялится на него, словно впервые видит?
— Спи, котяра, спи, — тихо сказал Лёхин, погладил его и вместе с уцепившейся за палец "помпошкой" вышел из спальни.
Оказывается, это только в спальне темно и сумрачно. Начиная с прихожей, квартира сияла и переливалась огнями свечей или обычных лампочек.
— Зачем? — изумился Лёхин, пока Шишик, уронив нижнюю челюсть до пола (что при его "помпошковости" неудивительно), хлопал глазами на все источники света.
Еле видный в ярком свете Дормидонт Силыч гордо сказал:
— Домовой у нас, Лексей Григорьич, с выдумкой и пониманием. Говорит, тёмно-то угнетает, а жить надо. Ещё, грозится, будут тряпки-матерьи цветные развешены, чтоб глаз радовали. Во как!
Лёхин усмехнулся. "Домовой — у нас?" Но шутить не стал. Привидениям тоже нужен дом и осознание, что они в этом доме свои. Что им пустая квартира по соседству, когда жизнь здесь, у Лёхина, кипит и бурлит, а они полноправные участники всякого действа? Вопрос риторический.
Но на кухне, уже спокойной приготовившийся к выходу, Лёхин спросил:
— Елисей, это ты меня так будишь?
— Догадался, да? — Елисей задумчиво перетирал чашки. — Не высыпаешься ведь, Лексей Григорьич, я ж вижу. Оттого и раздражительный ходишь. Так и заболеть недолго. Как у тебя болячки-то, кстати?