— Информация к размышлению: следы Ромки привели в Каменный город. Вопрос: есть ли выход в Каменный город из кафе?
Сверчок, как и Лёхин, уставился на подвальных. А подвальные переглянулись, и Бирюк покачал головой:
— Как обухом ты нас, Лексей Григорьич, по темечку. С чего ты решил, что с кафе есть ход в Камень-город?
— Должен быть. И Роман, и Лада были несколько минут в зале, а потом пропали из него, но никто не видел, как они вышли.
— Нет. Не может быть такого, Лексей Григорьич.
— Так. Стоп. Бирюк, мне свои домовые сказали, что в Каменный город вам, домовым и подвальным, попасть нельзя. Сверчок, это так?
— Так, Лексей Григорьич.
— Бирюк, есть ли в кафе место, которое для тебя под запретом?
Подвальный задумался, а Лёхин, перебирая всё, что слышал об "Ордене Казановы" и что видел в нём, вдруг вспомнил.
— Вот что, Бирюк. На другой стороне от входной двери в кафе — два коридора. Один ведёт к служебным помещениям и к туалетам. Другой заканчивается двумя… мм… скажем так, ветками. Один из боковых коридоров ведёт в тупик. Бирюк, что скажешь о тупике?
Подвальный отчаянно свёл густые брови.
— Что скажу, что скажу!..
И замер. И Сверчок замер, глядя на него.
А второй подвальный тихонько спросил:
— Бирюк, слышь? А не тот ли это коридор…
Тут Лёхин припомнил ещё кое-что и задумчиво сказал:
— А интересно… Не было ли раньше на месте этого дома реки?
— При чём тут река? — озадачился Сверчок.
— Знаю два выхода в Каменный город. Оба — под мостами.
— … А уж сыро там завсегда было, — пробормотал Бирюк, явно витая мыслями в заданном месте. — И плесень… Да, там ещё узор выложен из цветных паркетин, а угол от плесени аж махрится, как будто мох там растёт… И дверь забитая…
— Нет там никакой двери!
— Есть, Лексей Григорьич. Залепили её блестяшками вместо обоев, вот и не видать. А дверь там завсегда была, да. Старый подвальный Сысой тоже говаривал: мол, не пускат та дверь ни за какие коврижки, да и не надоть. А подземная река — да, было дело, тоже балакали. Но ведь далеко вниз ушла!..
Измученный воспоминаниями, Бирюк словно листал собственную память. Прислушиваясь к его речи, Лёхин сам вспомнил, что его дом стоит на обмелевшей подземной реке, о чём ему сообщил как-то Ерошка, дух болотный. А если под городом система сообщающихся между собой ходов-выходов из Каменного города? Только преграда, наверняка ментальной природы, не даёт путешествовать из верхнего города в нижний паранормальному народу и людям вообще без параспособностей… Хотя Лёхин слышал когда-то, что людей таких нет: способности есть у всех — только у одних спят дремучим сном, а у других активны в разной степени… Ладно, хватит. Увело уже, куда не надо. А надо…
Лёхин поднял голову. Домовой и подвальные, только что втолковывавшие друг дружке тайны земли, на которой дом стоит, проследили его взгляд.
— Глупые мысли какие-то лезут, — пробормотал Лёхин. — Бирюк, а не считая того, что тебя крысы гнали из подвала, нет впечатления, что в последний месяц тебе трудно стало бегать по коридорам? Ну, например, не бывало впечатления, что подвал стал совсем чужим?
— Страсти какие говоришь, Лексей Григорьич, — тихонько сказал Сверчок.
— … И я никак в гости зайти не мог, — эхом откликнулся второй подвальный. — Выстукиваешь, выстукиваешь по стене, ан не слышит. Пока сам не выйдет — не дозовёшься, а, Бирюк? Такое ведь тоже было. А раньше стукнешь — уже бежишь.
— Они впустили Камень-город в подвал?! — слепой взгляд в точку — качал головой Бирюк. — А меня, значит, кошка держала, пока не окотилась. Вон что… Кошки ведь и там. И здесь безнаказанно бегают… Ох ты…
— Потом напереживаешься, Бирюк, — невежливо перебил Лёхин. — Ты мне лучше объясни, где дверь тайная находится.
Подвальный моргнул, приходя в себя, и объяснил.
51.
За полчаса до выхода из дома Лёхину позвонили. Номер высветился незнакомый.
— Я с телефона жены звоню, — неторопливо сказал очень спокойный голос. — Леонид это. Добрый вечер.
У Лёхина на сердце отлегло. А то… распрыгалось, понимаешь…
— Добрый вечер, Леонид.
— Дело у меня, Алексей, тут такое… Жена говорит — позвони и позвони. В общем, как у тебя дела? Помощь не нужна?
— Смотря какая. — Леонид осторожничал — и Лёхин осторожничал. И вдруг — сообразил. — Слушай Леонид, давай напрямую: с чего жена твоя (он напрягся и вспомнил), Люда, решила, чтоб ты обязательно позвонил? Давай только без этих, как ты сам говорил, танцев-шманцев.