— Лёхин, а без тебя мы сможем спуститься в Каменный город?
— Не знаю. Место вы знаете — может, и спуститесь. Попробуем как-нибудь поэкспериментировать. Но только не сейчас, ладно?
— Замётано. Но помни: ты обещал — когда-нибудь.
Вмешался Олег:
— Ребята, я вас развезу. Сначала Леонида с собаками, потом Павла, а потом…
— Олег, Алексея Григорьевича и Романа я отвезу сам, — мягко сказал Соболев, который до сих пор как-то держался в стороне.
— Хорошо. Ребята, смотрите-ка — тихо как…
— А чего ты хотел? Четвёртый час ночи…
— Так. Которые наши машины?
Сначала быстро и деловито загрузили пассажиров в машину Олега. Только машина отъехала, как Соболев вдруг дёрнул головой и тихо, но отчётливо в ночном безмолвии сказал:
— На заднем сиденье… Кто-то…
Лёхин немедленно ухватился за меч-складенец и неспешно пошёл к машине. Роман и профессор — за ним. Перейдя на другое зрение, Лёхин увидел, разглядел — и усмехнулся. Позади машины мелькнула тень.
— Дмитрий Витальевич, на заднем сиденье Ромкина гитара в чехле. Вы пока садитесь, а у меня небольшая беседа намечается.
Роман тут же нетерпеливо задёргал дверную ручку.
Вслед за тенью Лёхин перешёл дорогу к дому, к памятному подъезду с бетонными скамейками. Там уже поджидала его вся честная компания. Сияющий Бирюк сказал:
— Как вы ушли, мы всё пробовали в кафе-то войти, а Камень-город всё не пускает. А недавно глядим — дождь перестал. Ну, мы снова пошли в подвал, а там!.. Благодать — одним словом ежели. Пока милица туда-сюда, мы гитару Ромушкину разыскали да, пока никого нет, на улицу-то и вытащили, а то не видать ему гитары-то али затаскают по сыскному делу-то.
Несмотря на приподнятое настроение всей компании домовых и подвальных, Лёхин чувствовал какое-то напряжение.
— Дедушки, говорите, что не так? Ведь чую — не про гитару хотели вы мне рассказать!
— Дело такое, Лексей Григорьич, — коротко вздохнув, сказал Сверчок. — Незадолго до того, как дождю кончиться, вылезла с вашего хода крыса зелёная. Одна, правда. Ох и злющая!.. Всё что-то рычала-бормотала, да и побёгла к дороге!
— Понял. Спасибо, дедушки!
56.
Зелёная крыса в очередной раз прыгнула на магическую преграду, укутавшую дом Лёхина, словно в несколько праздничных упаковок. Оранжевая кровь брызнула из неосторожно подставленного носа. Задохнувшись от боли и ненависти, крыса начала трансформацию. Где-то там, на задворках звериного сознания, оставался маленький кусочек поля Анатолия, который крыса пока ещё не растворила в собственном микрокосме. Этот кусочек изрядно надоел зверю за последние сутки, но за то же время уже не раз пригодился. Крыса, как и Анатолий, знала, что возвращаться к хозяину с пустыми руками/лапами не стоит. Информации, которую она получила из неосторожных реплик людей, посчитавших её мёртвой, маловато, но она надеялась получить её на месте.
Почувствовав, что его, кажется, всё-таки выпускают, Анатолий забился, пытаясь взять верх над тварью, так легко подчинившей его сознание.
Крыса недовольно рыкнула. Трансформация в человеческое тело нужна ей, только чтобы проникнуть в подъезд. Выход человеческого сознания поверх её собственного ей точно не нужен. Остановив жутковатое действо на половине — хватит человеческого тела и головы на кривых крысиных лапах, тварь неуклюже понесла себя к двери.
Магическую преграду крыса одолела легко. Посомневавшись, та пропустила, но осторожно звякнула в местах соединения "паутины безопасности", где с вечера дежурили домовые.
В лифт крыса даже не пыталась сунуться: Анатолий вдруг начал сопротивляться так отчаянно, что она не могла вернуть первоначальную форму, а затем прийти в форму крысюка. Вновь заблокировав сознание человека, тварь решилась оставить тело как есть. По лестницам бежалось в таком виде легко.
… Едва она одолела два этажа, к подъезду приблизилась машина.
Стекло со стороны водителя опустилось, и Данила сказал в трубку:
— Нет, и окна тёмные… Да, сейчас пробовал. Совсем тихо. Может, у мобильника аккумулятор сел?.. До утра? Ладно. Осталось-то. До свидания, Егор Васильевич.
Он обернулся к двоим на заднем сиденье.
— Слышали?
— Слышали. Чего старик так за Лёхина беспокоится? Загулял парень — ну и пусть себе гуляет.
— Если б ты его вчера видел, не говорил бы так.
— А что?
— Да его будто через мясорубку пропустили да трое суток спать не давали. Интересно, по какому делу его Васильич так гоняет…
… Крыса дошлёпала до седьмого этажа. На ровной поверхности ей приходилось нелегко. Особенно мешала человеческая голова, которая то и дело норовила мотаться в разные стороны, разглядывая всё вокруг: глаза-то у человека впереди — не как у зверя, по бокам. Неправильно устроены. Тело хоть и подчинялось больше, но постоянно пыталось командовать лапами, дёргая мышцы, чтобы вознестись над полом. Из-за чего плохо сохранялась координация движений.