— Елисей, Глеб Семёныч! — обратился он к двоим, не участвовавшим в общем оре. — Компьютер оставляю на вас.
Домовой и призрак кивнули и под изумлённые вопли Касьянушки: "Батюшки, и когда ж вы упомнили дело тако сложно?!" принялись за игру: Елисей пока медленно — осваиваясь с "мышкой" (ему, чуть больше кошки, приходилось нажимать на неё двумя руками), — вывел разложенный пасьянс из тупика под спокойные подсказки бывшего агента.
Когда Лёхин забежал в комнату за мобильником и ключами, присмиревшие Касьянушка и Линь Тай слушали лекцию домового, как же раскладывается пасьянс, а Дормидонт Силыч летал над ними, по-хозяйски уперев кулаки в бока, и степенно предавался воспоминаниям о большой игре в гостиницах и ресторациях, где останавливался в деловых поездках. Негромкий голос домового и важный, рассудительный — призрака звучали мирно и по-домашнему. Лёхин вздохнул, вспоминая недавний ор. Вздох ещё не закончился, а на плечо свалился Шишик и торопливо удрал в карман. Лёхин хотел было погладить карман, но решил, что Шишик прав: лучше не привлекать внимания. А ещё он подумал с благодарностью, что "помпошка" и в самом деле ничего не рассказала домочадцам об Ане.
… Пока шёл из дому, дождь мелко сеял, давая надежду на скорое окончание. Но едва Лёхин вышел из троллейбуса и успел сделать пару шагов, хляби небесные, видимо передохнув, разверзлись с новыми силами, да ещё к ним прибавился ветер. Ветер оказался очень резким и явно не знающим, чего именно хочет: он бросался из стороны в сторону, таща за собой и хлёсткие дождевые волны. В общем, пока Лёхин добрался до газетно-журнального киоска, здесь же, на остановке, он тысячи раз пожалел, что снова надел куртку, а не какой-нибудь скафандр. Но и козырёк киоска не спас: дождь переросший в серьёзный ливень, вознамерился превратить Лёхина в нечто основательно раскисшее от воды.
В панике, регулируя зонт и пытаясь противостоять ветру, Лёхин было подумал, не вернуться ли домой. Но кафе через два здания от киоска. Причём, оба дома объединены угловой аркой, где можно спрятаться и переждать уже не столько дождь, а обозлившийся по какой-то причине ветер.
И он добежал до арки, где прятались две-три понурые мокрые личности. Живо ощущая себя таким же, Лёхин закрыл зонт и приготовился стоически пережидать стихийное бедствие.
Дорога напротив угловой арки тоже изгибалась поворотом, так что во временном убежище царил постоянный световой фейерверк от проезжающих машин. Лёхин чуть приподнял ногу с промокшей до колена штаниной и со вздохом опустил её, хлюпнув ботинком. "Они там в пасьянс играют", — завистливо вспомнил он и перешёл ближе к стене: прямо на то место, где только что стоял, хлынул дождевой ручей. Потом ещё ближе. Ручей разливался сильным половодьем. Лёхин пригляделся и в наезжающем машинном свете нашёл место, где асфальт чуть дыбился.
Мимо с залихватскими воплями: "Ой! Ай! А-а!" выбежали из арки те самые понурые личности. Сейчас они казались такими весёлыми и бодрыми, что Лёхин сразу сообразил их состояние — море по колено! Да и чем занимались они под аркой, понурившись над брошенной теперь у стены бутылкой, тоже стало ясно.
Под аркой сразу стало пустынно и даже немного жутковато. Да ещё сквозняк.
Лёхин сразу обозлился, вспомнил Санины слова и возмутился: "Дорогой вход? Ну, нет. Если меня пригласила Диана, пусть и проведёт в кафе. Если не подойдёт — разворачиваемся и уходим. Но платить за вход туда, куда я, в общем-то, не собирался идти, а пришлось тащиться по такой погоде!.."
Он уже привычно принялся произносить монологи, потихоньку двигаясь к желаемому выводу: а на фиг мне это кафе вообще? — как выползший из воротника куртки Шишик деликатно лягнул его в подбородок. Лёхин Шишику доверял, поэтому оглянулся мгновенно. В следующий миг, подпрыгнув и вцепившись в нос хозяина, "помпошка" подкорректировала взгляд: Лёхин опустил глаза. А Шишик спрыгнул на его плечо, бдительно озирая окрестности.
В архитектуре Лёхин откровенно не силён. Арку он аркой мог назвать, а вот по частям её прокомментировать… В общем, эта арка изнутри имела по бокам колонны, встроенные в края проёма. Если снаружи — то стена просто гладкая, а изнутри получался небольшой угол. И в одном из углов, с противоположной дороге стороны, снизу что-то шевелилось.
Несколько секунд Лёхин тщетно всматривался в тёмный угол, потом понял, что Шишик не возражает подъехать ближе, и зашагал вперёд.
Брелок для ключей от дома ему подарила Аня. Маленький фонарик. Тогда он принял его с благодарностью как сувенир, напоминающий о ней. Но сейчас Лёхин чувствовал тепло, греющее его, продрогшего, при мысли, что именно Аня сумела совместить в подарке и практичность, и игрушку.