Та-ак, чем бы заняться в ожидании и первых гостей? Ага, найти молоток и скобы для проводов. Видел Лёхин у Олега: провод подключения свободно по всей комнате вьётся. Лёхин так не мог. Аккуратист. Да и котяра, Джучи, любопытный: не дай Бог, провод на зуб попробует.
Нашёл. Второй раз пробегая по дому, на балкон и обратно, он видел у компьютера одно и то же: в воздухе плавно колышется Касьянушка и поёт тихонько. Касьянушка, помня страшное утро, предусмотрительно устроился чуть сбоку от компьютера. Остальных призраков что-то не видать. И такое любопытство взяло Лёхина, что он не выдержал.
— А остальные где? Дормидонт Силыч, например?
— Дык, в компотере хотят какую-то регистрацию обмануть да в Интернет залезть, а та их не пущает, говорит — платить надо.
— Не понял…
— Охти, батюшка, Лексей Григорьич! Если уж ты не понял, где уж нам постичь?
Уже не впервые Лёхин задумался: говоря "нам", Касьянушка намекает, что Лёхину "выкать" перед призраками положено, или всё-таки у него манера говорить такая?
Ни до чего не додумался, спросил только у Касьянушки, не включить ли ему другую запись (Касьянушка слушал концерт русских народных песен, заодно и подпевал). Призрак отказался наотрез:
— Когда ещё таку красоту послушаю-то? Да и… Этих охальников пока нет, подпою в удовольствие наше.
Пожав плечами, Лёхин пошёл в спальню поразмыслить на досуге о вчерашних наблюдениях, благо до прихода ребят, проводящих Интернет, оставалось чуть больше часа.
Джучи никогда не сидел на столе в спальне, но сейчас именно этим занимался. Сидел не просто на столе, а на фолианте, за который завтра Лёхину ещё заплатить надо. И не просто сидел, а медленно, словно качаясь на волнах, то поднимался, то опускался. Да ещё голову склонил — смотрел, как его качают. Лёхин немножечко удивился и подошёл ближе. В альбомных землях плавали Шишики, наверное, со всего дома. Кот с интересом следил за перемещением бесконечных глаз (сами Шишики, как водится у них при изучении схем и карт, давно растворились в видимых только им пространствах). Иногда Шишики скапливались в одном месте альбома — и кот поднимался. Разбегались (или расплывались?) — кот снижался. "Кажется, не только Шишики любят интересные ощущения, — вздохнул Лёхин. — А может, он их просто разглядывает как аквариумных рыбок… Кстати, не купить ли для Джучи аквариум? А то даже нехорошо. Шишику альбомы покупаю, у домовых самовар свой есть… — И внезапно улыбнулся: — Будем с Аней на рыбок смотреть и медитировать. Говорят, для отдыха хорошо — рыбок созерцать".
— Сиди-сиди, — сказал он Джучи, когда кот увидел его и забеспокоился. — Только Шишиков не трогай. А я сейчас ручку с бумагой какой-нибудь возьму и в кресло сяду. Так что — сиди.
Но кот сидеть на зыбкой обложке альбома, теперь почему-то похожего на консерву "Кильки в томатном соусе", не захотел. Чуть хозяин уселся в кресле, Джучи поспешил устроиться у него на коленях. "Помпошки" сразу учуяли, что кота больше нет. Сплылись к альбомному обрезу десятки жёлтых, ярких в дождливую пасмурь глаз, засверкали то ли на хозяина, то ли на сбежавшего сторожа-кота. И — сбежали сами, когда кот, располагаясь удобнее, вытянул в их сторону переднюю лапу.
— Ты меня совсем задавил, — попенял Лёхин чёрно-белой пушистой громаде и принялся за работу.
На тетрадном листе в клетку он сначала хотел чуть не таблицу расчертить, что к чему. Но не знал, как к ней подступиться, да и времени маловато. Поэтому быстро написал имена, а напротив них вопросы. Вышла такая запись: "Диана. Почему пригласила в кафе? Решила, что я богат? Почему пригласила во второй раз? Почему сказала, что со мной спокойнее? И почему пригласить позволил хозяин, когда все поняли, что это кафе мне не по карману? Павел Иванович. По делу ли он был в кафе? Или по своей воле? Мальчики-красавчики: куда тащили детектива? И что собирались с ним делать? Сами его выследили, или им велел хозяин? Илья Михалыч: знает ли что-нибудь об "Ордене Казановы"? Один ведь бизнес. И чего я сразу не сообразил спросить его? Аня: узнать в подробностях историю подруги, — Лёхин погрыз кончик ручки и добавил: — Мои действия: выяснить по всем вопросам и взять фотку Романа у бабки Петровны". Вообще-то, действия эти, конечно, надо поменять местами, но Лёхин справедливо полагал, что главное — не забыть о них.
С кухни сквозняком притянуло сладковато-острый аромат лечо. Лёхин встревожился и, ссадив кота, пошёл было к двери.