На кухне он ещё раз пересчитал банки с лечо, выстроенные так, как он привык — крышками вниз.
— Всё ль так сделали, Лексей Григорьич? — осторожно спросил Елисей.
— Всё правильно. Даже неудобно перед ними. Елисей, мне вечером уходить, а вы сидите к ночи. Может, всё-таки ещё чего к чаю прикупить?
— Нет, Лексей Григорьич! Что ты, — испугался Елисей, — домашнего добра хватит.
Про себя Лёхин решил забежать в один из круглосуточных магазинов и взять на первый случай связку свежих сушек, а там посмотреть. Кухонный будильник показывал полтретьего. "Весело день летит", — вздохнул Лёхин и спросил:
— Елисей, а Никодима я что-то не заметил, был ли он — нет?
— Не было его. При хозяйке сидит. А нужен, что ли?
— Не хотелось бы бабку Петровну беспокоить, но… Нужна фотография её внука, Ромки. Обещал её человеку одному показать. Вроде появлялся Роман в местечке одном… Ну, ладно, время пока есть, сбегаю к ней — спрошу. Ты, Елисей за хозяина остаёшься. Смотри, чтобы привидения не шалили.
Перед уходом Лёхин заглянул в зал. Михаил сказал, что ему ничего не надо, потом, оживившись, поблагодарил за бутерброды — вкуснейшие. Лёхин игру принял и как можно равнодушнее объявил, что через час-полтора, наверное, будет уместно повторить чаепитие — или лучше полноценный обед? От обеда Михаил поспешно отказался — отчего Касьянушка всплеснул ручками и едва не заплакал, как бы румяные щёчки не опали, не побледнели… Еле удерживаясь от смеха, Лёхин выскочил в прихожую.
18.
Бабка Петровна Лёхину обрадовалась, усадила за чай с плюшками ("Ой, вчера тесто осталось! Масло добавила, сахару доложила, да когда в духовку ставила, чуть сгущёнкой полила!").
Прихлёбывая чай, Лёхин спросил:
— Галина Петровна, как правнук? Нашёлся?
Круглое лицо бабки Петровны сразу словно увяло.
— Сердцем точно чую — живой. А вот где ходит-бродит…
— Я ведь не просто так спрашиваю, — заторопился Лёхин, — есть у меня знакомый один — частный детектив, я ему о Ромке сказать хочу, да вот беда: фотографию бы ему мальчика нужно. Без неё какой смысл искать? Есть снимки Романа этого года?
— Есть, конечно, как не быть. Дай-ка я тебе чаю долью да принесу.
— Да, Галина Петровна! А родители Романа заявление в милицию подавали?
— В городе их нет и неделю почти что не будет. По делам мотаются. Я уж им не звонила, чтоб не беспокоить. Но участковому говорила. Пусть ищет. А жив пока — заявления писать не буду.
Лёхин, сильно удивлённый, хотел было напрямую спросить, откуда она знает, что Ромка жив, но тут его снизу дёрнули за штанину. Незаметно глянув под стол, он увидел Никодима — палец к губам. И промолчал.
Пока бабка Петровна бегала за фотографией, Лёхин положил одну из салфеток на пол (мол, упала — достаю) и присел на корточки.
— Добрый день, Никодим.
— Добрый, Лексей Григорьич. Про детектива-то частного правда, что ли?
— Никодим, да ведь ты его знаешь. Павла Ивановича помнишь — в августе нам помог? Ну, вот, он и есть.
— Ладно тогда. Только что я хочу сказать, Лексей Григорьич: хозяйка моя на дождь смотрит да ругается с ним, как с внуком — днями и ночами!
Мгновенно вспомнилось вчерашнее утро, встреча с бабкой Петровной у подъезда и её горестный взгляд, утонувший в бесконечном дожде. Взгляд, который идеально подошёл бы за укор: "Что ж ты, правнук, наделал-то?" И тогда же сказала ему не искать мальчишку: думала вот-вот, до приезда родителей, сам вернётся?..
А сегодня, значит, уже не надеется.
Но почему-то с дождём ругается.
— Интересно, — прошептал Лёхин и обратился к домовому. — Никодим, ты сегодня к нам забегай. Посидишь с коллегами (как по-другому назвать их — Лёхин не знал), чайку самоварного попьёшь.
— Спасибо за приглашение, Лексей Григорьич. Поклон приветный Елисею передай, — вздохнул домовой. — И прости, что на помочь прийти сегодня не смог. Ой…
— Лёшенька, чего это ты?!
— Да салфетку уронил, Галина Петровна. — И Лёхин продемонстрировал крахмальную салфетку-самовяз.
— А-а, ну, это не страшно. Дай-ка сюда… Вот фотографии. Какие возьмёшь?
— Сейчас посмотрим.
— Это его в конце августа снимали, он и принёс похвастать. Дружок, говорит, его хочет стать профессиональным фотографом. Художественно, значит, снимать хочет. А я вот рамочки хочу для них заказать да на стену повесить. Лёшенька, правда, хорошо?