— Э-э… А почему многозначительно?
— Потому что мне понравилось, как вы многозначительно выглядите, когда так многозначительно переглядываетесь между собой. Чувствую себя при этом однозначным дурачком. А мне это не нравится. А поскольку хотя бы тренировки у меня многозначительные, то и шлёпаю я на них соответственно
Основательно задурив головы домовым, Лёхин выскочил на лестничную площадку и, медленно спускаясь по лестницам, отстучал смс-ку Вече: "Я во дворе".
Два круга по периметру детского сада под моросящим дождём. Ничего. Приятно даже. Пока.
Азартная разминка между детсадом и трансформатором.
Присоединился запыхавшийся, но радостный Веча.
Отправил его вокруг детского сада. Плюнул на разминку — догнал Вечу, и вместе сделали круг. На втором круге присоединился племяш Вечи — Сашка, учившийся в одиннадцатом классе, парень не очень высокий, но быстрый и легко двигающийся. Смышлёная Сашкина физиономия, с внимательными глазами и быстрой улыбкой, Лёхину понравилась.
Потом опять разминка. Племяш старался не отставать. К концу разминки Веча молодцевато кряхтел, горделиво поводя плечами, а Сашке Лёхин велел закончить и бежать домой. Слишком уж пацан хватал ртом воздух — не простыл бы в мороси. Сашка даже испугался, что гонят: пообещал всё делать медленно, чтоб бронхит не заработать.
— Одно замечание — и домой, — предупредил Лёхин.
Ему нравилось думать, что дождь из ливня перешёл в морось, потому что дождю стало завидно. Нравилось думать, что дома его нетерпеливо ждут совершенно обалдевшие домовые. В общем, нравилось думать не о деле.
Но от дела тоже никуда не деться. Едва Лёхин закончил привычный комплекс с гардинкой, он подошёл к Вече и Сашке. Веча улыбался так гордо, словно сам научил Лёхина тренировкам с гардинкой. А Сашка настолько был обворожён действиями соседа, что Лёхин взял его тёпленьким.
— Саша, за что вы втроём били Ромку в нашем подъезде? В апреле дело было.
— Что-о?! — грозно развернулся ошарашенный Веча к племяннику. — Втроём?
— Подожди, Вячеслав, — положил на его плечо тяжёлую длань Лёхин. — Ну, Саша, вспомни: я вас тогда отогнал, а один из вас пообещал подкараулить Ромку подальше от дома.
— Вот ни фига себе — пацаньё…
— Это были вы?!
Племяш глянул на расстроенного дядю, потом снова испуганно на Лёхина. Худое скуластое лицо взрослеющего подростка начало вытягиваться — то ли от придуманной обиды, то ли в защитной маске самой невинности.
Пресекая любые отговорки, Лёхин мягко сказал:
— Ромка пропал почти неделю назад. Бесследно. Я собираю все сведения, которые могут помочь найти его. Так за что вы его?
— Пропа-ал?.. — недоверчиво переспросил Сашка. Лёхин молча смотрел на него — и пацан поверил. — У нас во дворе все девчонки за ним по пятам ходили. У Мишки, ну, того, который угрожал, Ромка тоже девку увёл. Ну, как увёл? Глянул только разок на неё, улыбнулся — и всё. Больше она Мишку видеть не могла. Летом, когда Ромки не было, они помирились. И не только с нею он так. Полыбится — и они все его. Думаете, не обидно?
— А потом? Летом-то этот ваш Мишка со своей девушкой помирился. Но ведь Ромка продолжал ходить сюда, к бабушке.
— Точно! — словно удивился, сообразив, Сашка. — Да ему девчонки будто и не нужны стали. Он кому-то из ребят сказал, что хочет подготовиться на какой-то сложный факультет в вузе. Типа, только учиться собирается. Не до девчонок ему вроде как.
— Значит, за отбитую девчонку били?
— Да какая она отбитая, если ему и не нужна была? Он посмотрел, как подразнил, — и всё на этом. Гулять-то он с ней не гулял.
— Трое на одного! — всё никак не мог успокоиться Веча.
— Вячеслав, дело прошлое, а прошлым не попрекают. У пацанов свои причины для драк. Саша у тебя, вон, взрослый. Подлянкой заниматься не будет. Саша, как?
— Не буду, — вздохнул Вечин племяш.
29.
Бодро взбегая по лестницам, Лёхин считал: десять минут на душ, полчаса на завтрак в обществе домовых. Дорога. Два часа с Аней. А если получится — три. Можно погулять с ней по книжным магазинам. Один раз ходили — Лёхину понравилось: никто никому не навязывал своих вкусов и предпочтений, время от времени зачитывали друг дружке интересные или смешные странички и рылись каждый на своих любимых полках, изредка оглядываясь: "Ты здесь? Я тоже!"
А потом… Ну, потом он уж определится с делами… Раздражало здорово, что не может постоянно заниматься розыском. Очень раздражало. Но время активной работы оказалось именно так распределённым, что поиском Ромки и Лады он мог заниматься, только начиная с вечера.
"Многозначительный" выход Лёхина на тренировку принёс свои плоды: домовые заискивающе заглядывали в глаза, носились как угорелые — лишь бы хозяин был доволен. Лёхин-то и после разминки в хорошее расположение духа пришёл, а уж после ванной вообще растаял. Но домовым не показывал. Вошёл с непроницаемой мордой — и за завтрак с таковой уселся. Быстро закончив с салатом и кашей, перешёл к десерту и только тогда заговорил:
— Спасибо. Сегодня во сне я гулял в каком-то подземелье, по развалинам. Перед тем как проснуться, услышал песню — вот эту самую строку.
Сказал вслух — и понял, что значит каменный город. То самое подземелье. Но говорить о своих соображениях не стал. Если домовые прониклись его реакцией на их переглядывание — объяснят с подробностями.
И — точно. Побросав тарелки в раковину — потом! Всё потом! — домовые поставили перед Лёхиным крекеры и чашку с чаем и чинно уселись перед ним на подоконнике. Елисей глубоко вздохнул и начал:
— Шишика ещё не успели поймать (сверху хихикнули) — снов твоих не знаем. Подземелье — говоришь. А не тот ли это подвал, где в августе с пожирателями душ дрался? Может, понервничал, да и?..
— Нет. В сегодняшнем подземелье подвала точно не было. Я спустился туда по широкой лестнице — да, похоже. И шёл долго по коридору — тоже похоже на подвал. Но из коридора я вышел в самые настоящие развалины. А на стройке такого нет.
— А видел ли кого?
— Видел. Парнишку, с которым вчера подрался, но разошлись мы с ним мирно. Во сне он мёртвый. Видел тех самых зелёных крыс-призраков — они чего-то там колдовали над ребятишками из "Ордена Казановы". Ещё во сне у меня был меч. С ним я налетел на одну из крыс — и оказался дома. И услышал вот эту строку.
— А почему решил, что из песни?
— Потому что пели, — спокойно ответил Лёхин, хотя чуть не взорвался.
Никодим подтянул ноги, обнял колени и горестно уставился в ничто.
— Ромка ведь песни складывал, да как хорошо…
— Каменный город вы видели, Лексей Григорьич, — наконец приступил к главному Елисей. — Место неприступное. И уж как ты туда попал? Не всякий ведь из нашего народу туда пройдёт.
— Да ведь сон!
— Всё одно, Лексей Григорьич. Хотя… есть здесь одна закавыка. Через сон прошёл в Камень-город — значит, позвали. А ты ещё и гулял там — значит, кто-то зацепился за тебя и зовёт крепко.
— Камень-город — он сам как сон: и напророчить может, и душу твою же тебе показать, — вступил в объяснения Никодим. — Ты можешь войти в него и через сон, и обычной дорогой. Ходы только надо знать.
— А вы знаете?
— Нет. В Камень-город дорога нам заказана. Мы существа маленькие, и жизненная сила у нас мала. Появись там я — Камень-город меня выпьет.
— Значит, у подвальных тоже спрашивать не стоит.
— Не стоит, Лексей Григорьич, не стоит. Мы хоть и невидимые человеческому глазу, да привыкли с матерьяльным возиться да общаться. Дороги нам туда не найти.
— Хорошо. А Каменный город — это хорошо или плохо?
— Ох, Лексей Григорьич! А человеческий город — плох ли, хорош? В нём ведь всего намешано. Вот и Камень-город таков: напророчил тебе, предупредил, чтобы ты знал, — хорошо. Развалины вместо домов увидел — плохо.
— А кто в нём живёт?
— Точно не скажем, Лексей Григорьич. Недоступно нам такое знание. Слышали только, что многие из сновидящих там бывают. Они вроде как его и построили.