Лёхин придержал дверь, чтоб не шлёпнула маленькую искательницу приключений на свою… Детектив жил на пятом этаже. Позвонив, Лёхин загадал: если Павел Иванович сам откроет дверь, значит, и задуманное на вечер дело Щуплого Лёнчика разрешится легко и просто. Пока ехал, пару раз пытался дозвониться, но мобильник детектива молчал.
На звонок в дверь из квартиры спросили:
— Кто?
— Мне бы Павла Ивановича увидеть.
Дверь открылась. При виде молодой светловолосой женщины в весёленьком голубом халате, едва прикрывающем колени, Лёхин сразу вспомнил, как её зовут.
— А вы кто?
— Я с Павлом Ивановичем работаю в одном деле. Да вот не дозвонюсь никак.
— Откуда мне знать, что вы не… обманываете? — насторожённо спросила молодая женщина.
— Пароль знаю, — сообщил Лёхин и улыбнулся: — Света-Светлячок.
Женщина покраснела, что стало заметно даже при электрическом свете.
— А… Павла Ивановича нет. Утром ушёл — и до сих пор нет. И не звонит. А я звонить боюсь. Вдруг не вовремя… Вы из агентства?
— Нет. Я частное лицо. Что-то типа советника по некоторым аспектам дел, которые он ведёт. Ладно. Извините, если побеспокоил. До свидания.
— До свидания, — чуть разочарованно попрощалась она.
Уже за спиной Лёхина прощёлкал дверной замок. Но уйти он не успел. Только ногу на ступеньку лестницы — позади топоток и яростный шёпот:
— Шишик! Шишик, который на плече!
Завидя незнакомого домового в клетчатом костюмчике и в клетчатом картузике, Лёхин невольно улыбнулся: этот — точно из квартиры детектива. Ишь, пижон какой! Но при виде босых ног, шлёпающих по бетону лестничной площадки, содрогнулся — холодрыга же, замёрзнет! Заболеет!
— Шишик, который на плече! Много ли твой хозяин о моём знает?
Дождавшись, когда встревоженный домовой окажется в пределах досягаемости, Лёхин подхватил его под мышки, как давешняя девчушка давешнего кота, и усадил на стык лестничных перил.
— Что же вы! Лета у вас, дедушка, большие, а что босеньким ходить нельзя, забываете… Разрешите представиться — Алексей Григорьич, коллега вашего хозяина по его последнему делу. Итак, что вы, дедушка, узнать хотели?
Окаменевший поначалу, домовой пришёл в себя быстро — видимо, из-за той же тревоги за хозяина.
— Следаком меня кличут. Видишь, значитца? Вывод такой, значитца: по причине дела вашего последнего хозяин может пострадать, значитца. Как утром он, значитца, побёг по делам, я проводить его пошёл. Он за порог — а там его уж ждут. Зелёные, агромадные — я серых-то таких не видывал. Одна в дом хотела войти — порог её не пустил. Так и побежали за хозяином. А он, сердешный, шёл — не оборачивался. Вот, значитца, как. Мы уж тут и карты разложили: охохонюшки, что творится!.. Донизу-то хозяин сам шёл, а потом уж его крысы зелёные вели, коих он не видел, значитца. И что теперь будет — неизвестно, ибо карты наши тьму показывают…
Следак поспешно выговорился и уставился на Лёхина.
— Тьму, говоришь? — задумчиво переспросил Лёхин.
Домовой закивал так, что с перил едва не полетел вниз.
— А карты могут показывать Каменный город как тьму?
— Батюшки!
Домового Лёхин поймал на лету, потом сбегал вниз, принёс упавший с обильно-косматых волос картузик.
— Это ж како-тако дело вы, значитца, вели, коли Каменный город у вас нарисовался?! — В пушистой белой, округло и аккуратно стриженной бороде рот домового надолго выпятился в задумчивости. Потом он поднял указательный палец. — Эти, зелёные… Оттудыть, значитца? — а потом схватился за волосы, не замечая, что снова вот-вот уронит картузик. — Охти ж мне, а? Лексей Григорьич, вернёшь ли хозяина из Камень-города?
— А где он? — не преминул воспользоваться случаем Лёхин. — Где находится Каменный город? Как туда попасть? И почему ты, дедушка домовой, решил, что крысы из этого города?
— Прячется Камень-город. Прям так, как захотел, к нему не попадёшь. Ежели только позовут. А крысы-то пошто оттудова? Дык, значитца, из тьмы пришли за хозяином. А Камень-город — он завсегда в картах тьмою является.
— Спасибо за информацию, Следак, — серьёзно сказал Лёхин. — Ты мне о полезных вещах рассказал. Побегу дальше. И дело делать, и хозяина твоего искать.
— Постой-ка. Значитца, ты тоже по этой части? По сыскной? — Следак уцепился одной рукой за перила, другой, прогнувшись набок, вытащил из кармана клетчатых штанов спичечный коробок. Словно малыш, набравший туда всякого жука, он приложил коробку к уху и расцвёл улыбкой. — Ишь, как шуршат! Держи, Лексей Григорьич! От чистого сердца дарю. С утра их пять было, да трое тоже пригодятся.
— А что это? — Лёхин тоже приложил коробочку к уху. И правда — шуршат. — Или — кто это?
— В нашем сыскном деле самая нужная вещь, значитца. Светлячки это заговорённые. Хошь за кем проследить, а некогда, цепляй светлячка на одёжу — и всё-всё будешь знать. Я хозяйке цеплял, — признался Следак, — когда она в магазин ходила. Ох, и антиресное заведение, значитца. Хоть мир малень поглядел.
— Следок, насчёт "цеплять" я понял. А как насчёт "смотреть"?
— А любого другого из коробчонки вынешь — он тебе, значитца, кино и покажет.
— Спасибо, — сказал Лёхин и вдруг спохватился. — А когда вы гадали, было такое, что ты должен коробочку мне отдать?
— Было — коробок отдать, — поправил Следак. — А кому — не сказано. Сказано только, сам узнаю.
"Значитца, уже сегодня пригодится", — насупился Лёхин. Пока держал спичечный коробок в руках, по рукаву съехал Шишик, заглянул в щель на шуршание и проскрипел что-то важное.
Следок спохватился.
— Да! Значитца, дело тут такое, что светлячки мои работу сыщицкую облегчают только до утра. А утречком, значитца, можешь отпускать на волю — ничего уж не покажут.
35.
Задумавшись, Лёхин по привычке доехал до остановки с кафе и, лишь выйдя, опомнился. В кафе же не надо. Надо было выйти двумя остановками раньше. Оттуда ближе к дому Щуплого. А теперь — переходить дорогу, перепрыгивая дождевые потоки по асфальту… Да ещё не видя половины из них в кромешной тьме раннего из-за тёмных туч вечера. Брр…
Машинально же взгляд упал на уходящую вниз улицу. Где-то там, на тёмном, со всех сторон поблёскивающем водой повороте, кафе. Люди ходят мимо него. Кто-то, наверное, спускается поесть и хоть немного посидеть в сухом тепле. Если человек пришёл в одиночку, кто-то из компаньонов предлагает потанцевать или своё общество. Почему бы и нет? Немного игривости, флирта, шутливый поцелуй в щёку — и коронный вопрос, которого посетитель потом и не вспомнит: "А где ты работаешь?" И далее посетителя либо глубже нанизывают на крючок искусственного чувства, либо легко и просто расстаются сразу после беседы или танца. Отработанная, железно действующая система. Одно непонятно: крысы тут при чём? Может, тот, кто наделял ребят колдовской способностью влюблять в себя, допустил ошибку — и крысы появились как побочный эффект? А если крыса — это вообще расплата за способности? Если компаньоны знают о них? Ну, не о самих крысах, а побочном эффекте своей уникальной способности?..
В ухо что-то прокряхтели.
— Не понял, — прошептал Лёхин.
Но, ещё так и не поняв, что хотел сказать Шишик, принялся шарить глазами по улице.
Чем хороша остановка — стоять можно часами. Особенно на вечерней. Люди меняются, и каждый думает: вот этот какой-то редкой маршрутки ждёт или редкого автобуса. Или ничего не думают, порой не замечая среди теней даже знакомых.
Фигура, медленно сворачивавшая от поворота внизу к остановке, плелась так, что её обгоняли все, кому не лень. Пока она шла, Лёхин успел разглядеть длинный плащ с широким капюшоном. Она шла и плевать хотела, что держит зонт, лишь прикрывая спину. Дождь с резким ветром летели ей навстречу — спасал только капюшон. Когда девушка встала близко к Лёхину и глянула в его сторону, не идёт ли какой-нибудь транспорт, он узнал её — та самая непробиваемо сонная гардеробщица.