Мы заимствуем у остроумного автора трактата «О способах делать долги»[47] следующую максиму:
«Вы имеете право два или три года не платить тем поставщикам, которые назначают за свои товары чересчур высокую цену». О подробностях будет рассказано в книге третьей, в главе, посвященной портному[48].
Раздел третий КРАЖА СО ВЗЛОМОМ
Те, кто идут на кражу со взломом, пользуются среди мелких воришек немалым почтением. Если обычных воров можно считать бакалаврами этого факультета, а мошенников — его лиценциатами, то те, кто дорос до кражи со взломом, сойдут за докторов, за почетных профессоров.
Они все испытали, все познали и действуют in utroque jure[49], так что нет области, им неподвластной.
Именно они, представ перед судом исправительной полиции, при виде других подследственных бросают с презрительной улыбкой: «Жулье!»
Один вор, приговоренный к повешению за кражу со взломом сотни тысяч экю, сказал товарищу по несчастью, который украл несколько старых железок: «Мелкая сошка!..» Он был глубоко убежден в собственном превосходстве, а для того, кто шел вместе с ним на виселицу, презрение этого профессора воровских наук было, пожалуй, особенно обидным.
Если позволительно уподобить персонажей нашей книги героям мелодрамы, взломщик встанет в один ряд с разбойником без чести и совести, который не боится ни Бога, ни черта; у него длинные усы, голые руки, красные глаза и всегда один-единственный вопрос: не пора ли уже идти на дело?
Амплуа мошенника — разбойник с приличной наружностью, а карманника — простак.
Точный портрет взломщика нарисовать затруднительно. Этот преступник почти всегда происходит из самых низов, и преступления его соответствуют его потребностям; невозможно без душевного содрогания видеть несчастного, который из-за дюжины ложек или сотни луидоров[50] рискует провести десять лет на каторге.
Герой взломщиков — тот, кто провел на галерах сто лет, а в сто двадцать вышел на свободу и недавно воротился в родные края.
Он узнал городок Бург, где родился, только по старинной монастырской церкви; он с наслаждением вдыхал воздух отечества.
Этот взломщик восторжествовал над законами и оковами, над людьми и над временем, надо всем на свете.
То был Вор с большой буквы.
Ни друзей, ни родных этот новый Эпименид[51] не обнаружил.
Взломщик едва мог поверить, что он снова на свободе, а земляки с почтением взирали на его седины; о преступлении, совершенном некогда, он помнил ничуть не больше, чем о детских снах.
Никого из его потомства в живых не осталось, а он, преступник, до сих пор топтал землю и являл собою живое доказательство людского и Божьего милосердия.
Быть может, он сожалел о своих цепях. Этот патриарх воров, их идеальный портрет и предмет их гордости, еще жив; он делится столетним опытом; его осматривают, как великую достопримечательность; паломники тянутся к нему, словно в новую Мекку, и каждый новый взломщик мечтает о жизни столь же долгой, надеется, по примеру старейшины, восторжествовать над галерами и людьми.
Господин де Жуи премило пересказал в «Отшельниках в тюрьме»[52] историю одного взломщика, небезызвестного старейшины парижских воров: он попеременно то вел жизнь порядочного человека, то занимался мошенничеством. Именно ему принадлежит достопамятная заповедь: «Если вы взламываете секретер, ни в коем случае не разменивайтесь на мелочи».
От краж со взломом уберечься трудно.
Закон карает подобные преступления весьма сурово, и это справедливо. Он как бы говорит: «Гражданин принял все необходимые меры; он спокойно спит, зная, что все ключи при нем; он верит в добропорядочность сограждан и прочность замков; следственно, если, пока он мирно почивает, негодяй выбивает входную дверь, взламывает секретер и уносит все его содержимое, это злоупотребление людским доверием гораздо более отвратительно, чем преступления тех бедняков, которые просто пользуются случаем и, как говорится, берут, что плохо лежит».
Глава первая
Кража со взломом есть такой же способ завладеть чужой собственностью, как и все перечисленные выше; Уголовный кодекс сулит за нее жестокие кары, что же касается нас, мы можем предложить не слишком много средств, позволяющих от нее уберечься; это преступление безжалостное и непредсказуемое. Даже Лафатерова наука против него бессильна; правда, ловкие механики изготовляют надежные замки и сундуки, которые стоят сотню луидоров, тысячу экю, двенадцать тысяч франков, тридцать тысяч франков.
47
Книгу «О способах делать долги и водить за нос кредиторов» выпустил в 1822 году Жан-Жильбер Эмбер (17847-1846). Приведенный афоризм принадлежит самому Бальзаку, но вполне соответствует духу этой книги.
51
Древнегреческий философ Эпименид Кносский, по легенде, прожил 154 года, из которых 57 лет проспал зачарованным сном.
52
итератор Этьенн де Жуи (наст. имя Виктор-Жозеф Этьенн; 1764–1846) был автором серии нравоописательных очерков под общим названием «Отшельник с улицы Шоссе д’Антен», которые он сначала публиковал в «Газет де Франс», а в 1812–1814 годах выпустил отдельным изданием в пяти томах. В 1823 году в соавторстве с Антуаном Жэ он выпустил книгу «Отшельники в тюрьме» — плод месячного пребывания в тюрьме за статью в сборнике «Биография современников», посвященную братьям Фоше, расстрелянным в 1815 году за сотрудничество с Наполеоном во время Ста дней. Эпизод со «старейшиной воровского цеха» содержится в одиннадцатой главе (или, по выражению авторов, в одиннадцатом «утешении») первого тома «Отшельников в тюрьме». Приведенную формулировку Бальзак сочинил сам, однако эпизод в самом деле провоцирует на такой вывод: старый вор, представившись помощником архитектора, проник в кабинет нувориша и очень ловко стащил оттуда бумажник, набитый деньгами, но, уходя, решил стащить заодно и пиджак-спенсер для племянницы, был замечен горничной, пойман с поличным и посажен в тюрьму.