Джени взглянула на часы. Шаттл отправлялся из Северного порта через каждые полчаса. Но в условиях экономического спада на четкое соблюдение графика рассчитывать не приходилось. Джени опустилась на узкую койку, зажав в руке бомбу. Если она запаниковала напрасно, то все это ей дорого обойдется. Избавиться от наксина так же трудно, как от неприятных воспоминаний. Потребуется тщательная дегазация станции. Дорогостоящая дегазация. Другими словами, с работой придется распрощаться.
Но кто знает? Может, тут и пригодится новая приятельница администратора с ее работой уровня Регистра. Джени грустно улыбнулась. Кому могло прийти в голову предложить ей такую работу, чтобы заставить ее потерять самообладание?
Тому, кто хорошо ее знает.
И кто, по-вашему, капитан Килиан, знает вас настолько хорошо?
Джени решительно сорвала пломбу на протеиновой бомбе, положила ее на матрас и выбежала наружу. Через несколько секунд внешняя оболочка устройства лопнет, распространяя вокруг стойкий, уничтожающий все живое дым.
Едва Джени распахнула дверь, как раздался сигнал защитной системы, и металлический электронный голос констатировал: «С северо-северо-запада приближается скиммер. Скорость шестьдесят пять километров в час. Один пассажир. Расчетное время прибытия — две минуты».
Джени оглянулась. Протеиновая бомба трещала, как лопающийся лед, высвобождая первые клубы ядовитого дыма. Слишком поздно. Выбросить бомбу наружу она не успеет. Пара хороших вдохов наксина превратит ее легкие в жидкую кашицу.
Плотно прикрыв внутреннюю дверь станции, Джени уперлась спиной в небольшой выступ входного проема и изо всех сил прижала ногой наружную дверь. Рукояткой пистолета она разбила лампу, и небольшое помещение погрузилось в темноту. Появился едва заметный едкий запах. Из комнаты начал просачиваться наксин. Джени закашлялась и закрыла глаза.
Электронный голос сообщил: «Скиммер прибыл».
Джени взвела курок. Посетитель попытается войти. Убедившись в его присутствии, Джени опустит ногу, позволит ему открыть дверь и замрет, дожидаясь, когда он сделает тот единственный шаг вперед, который его погубит.
Косая линия огня. Целиться в голову.
Снаружи донеслись шаги, а затем звук пластиковой карточки, вставленной в пропускное устройство. Пропускное устройство не сработало, так как дверь была заблокирована. Посетитель повторил попытку войти с помощью пластикового пропуска, и вновь безуспешно.
— Чертова девчонка!
Этот голос! Джени замерла, а дверь уже содрогалась от мощных ударов.
— Джени! Это Эван! Открой! — Пауза. — Я один. И уже тише:
— Будь умницей.
Спокойствие Джени лопнуло подобно оболочке протеиновой бомбы. О Боже! Этого не может быть! Джени невольно сжала в руке пистолет. Как они могли отпустить его сюда одного?!Эван ван Рютер. Министр внутренних дел Содружества. Ни один офицер безопасности не позволил бы ему отправиться в колонии без сопровождения. Вот уже несколько недель его лицо мелькает на первых страницах газет. Любой безграмотный таксист его узнает.
— Джени! Джени! — Стук в дверь возобновился, на этот раз еще громче и настойчивее. Мощные удары сотрясали стены. — Я знаю, что ты здесь! Отзовись!
Наксин продолжал сочиться из комнаты. Джени попыталась вдохнуть. В горле запершило. Невыносимая резь в глазах… Щеки горели. Девушка убрала ногу. Дверь тут же распахнулась, но Джени не спешила выходить из своего укрытия. Волна холодного воздуха принесла минутное облегчение.
Секунду помедлив, Эван ван Рютер шагнул внутрь. Почти двадцать лет прошло с тех пор, как Джени в последний раз видела этого высокого худощавого человека. Знакомая осанка. Этот наклон головы…
— Мое почтение, ваше превосходительство, — сказала Джени, выходя навстречу своему гостю. От неожиданности тот оступился.
— Джени! — Гость в замешательстве смотрел на нее, словно не узнавая. — Это ты?
В это мгновение он заметил пистолет, который она все еще держала в руке. Тонкие губы сжались. Темные глаза под нависшими бровями сузились. Нахмурившись, гость пристально смотрел на Джени. Ей казалось, что она читает его мысли. Еще бы! Теперь ее будет трудно узнать. Это льстило девушке.
— Да я это, Эван, я. — Она поставила пистолет на предохранитель и запихнула его в сумку.
Эван сунул руки в карманы своего тяжелого черного форменного пальто, полы которого хлопали на ветру.
— Нам нужно поговорить. Это очень важно. Такая холодина! Может, войдем?
Джени покачала головой. Активность имплантированных клеток снижалась. Внутренняя собранность уступала место легкой экзальтации. Джени протянула руку, заметив, как она дрожит.
— Нельзя. Там бомба.
— Что ж, давай хотя бы от ветра спрячемся, будь он неладен. — Эван схватил ее руку и потащил Джени за собой в обход здания. За углом возле скиммера Джени стоял черный блестящий седан.
Откинув дверцу машины, Эван усадил Джени на пассажирское место. Тяжелая дверь захлопнулась. Джени ощутила мягкое прикосновение кожаного сиденья. По телу пробежала дрожь. Здесь было гораздо теплее.
Эван тоже поспешил забраться в машину и захлопнул свою дверцу.
— Годподи, как ты можешь здесь жить»! — Порывшись под сиденьем, он извлек сначала большой термос, а затем и две металлические кружки.
Сунув одну кружку Джени, Эван плеснул в нее содержимое термоса. Приятный запах свежезаваренного кофе наполнил кабину. У Джени потекли слюнки. Она уже успела забыть вкус нормальной здоровой пищи. Девушка залпом опорожнила кружку.
— Бедняжка. Хочешь еще? — Эван протянул термос и вдруг спохватился: — Что у тебя с лицом? Ты вся горишь!
Джени приложила ладонь к щеке. Несмотря на дождь и холодный ветер, кожа была сухой и горячей.
— Это наксин. Напоминает солнечный ожог. Ничего, пройдет.
— Тебе нужно к врачу. Я отвезу…
— Говорю, пройдет. Эван успокоился.
— И в самом деле, в сравнении с тем, через что мне пришлось пройти, пока я тебя искал, это чепуха. — Он поставил кружку в углубление на поднос и порылся в карманах. — Я не знал, от чего отталкиваться. Твое дело похоронили. Все, что у меня было, — это аннулированное удостоверение лейтенанта, которое ты мне отдала после повышения в звании. Я сделал копии и разослал своим людям.
— В том числе и блондинке из Южного Порта? — Джени откинулась на спинку сиденья, чувствуя его легкую вибрацию, в то время как оно перестраивалось в соответствии с очертаниями ее тела. — Почему ты выбрал это общежитие?
— У меня много людей в Северном Порту, — ответил Эван, продолжая рыться в карманах. — Да и в Южном тоже. И в доках. Я не мог позволить тебе ускользнуть.
Наконец он извлек из внутреннего кармана пальто небольшой пластиковый конверт.
— Эта самая блондинка доложила мне, что они вышли на особу, соответствующую описанию. То есть на тебя. Единственная проблема заключалась в том, что ты была совсем не похожа на голограмму в твоем удостоверении. Но она сказала, что хааринцы тебя любят, что ты прекрасно справляешься с работой, и те, на кого ты работаешь, так до сих пор и не могут понять, кто ты такая на самом деле. Это так на тебя похоже. — Он вынул фотографию из пластикового конверта и протянул ее Джени. — После крушения многое изменилось, правда?
Сперва Джени отвела взгляд, но затем любопытство взяло верх. Она небрежно взяла фотографию. Со снимка на нее с вызовом смотрела совсем юная девчонка.
Тогда волосы у нее были жесткими и прямыми. Стрижка немного длиннее, чем сейчас, под пажа, сглаживала выступавшие скулы. Редкая челка, густые брови, курносый нос.
Джени провела пальцем по своему прямому носу с легкой горбинкой. По крайней мере цвет волос остался прежним. Они были такими же темными и густыми, как и много лет назад. Смуглая кожа. Да и глаза… по-прежнему зеленые.