Пролог
Эта истина очень проста,
И она, точно смерть, непреложна.
Можно в те же вернуться места,
Но вернуться назад невозможно...
Николай Новиков
Абсолютная пустота — это не просто отсутствие чего-либо в чём-либо — это ничто, небытие. Наблюдатель, находящийся внутри абсолютной пустоты, одним своим существованием нарушает ключевые её законы, однако… Эта пустота каким-то образом ощутима.
Внезапно, всё меняется: яркая вспышка, и в пространство начинает изливаться материя и энергия; полотно событий прошивает тонкая нить времени. Вслед за энергией, начинает упорядочиваться материя; от истока пространства к его недостижимым пределам протягиваются потоки вещества.
В огне первозданного хаоса рождаются законы, по которым взаимодействуют мельчайшие частицы, образуя сложные, невероятные системы. Пространство наполняется движением, светом и огромным количеством объектов и связей между ними.
В недрах новорождённого макро-существа, повинуясь законам развития и порядка, загорается огонь жизни, огонь разума…
1. Эксгумация
Пропищит, пропищит и затихнет. И так уже несколько раз. Стоит задремать, как противный зуммер выдёргивает из приятного забытья. Я совершенно уверен, что мне не надо вставать ни на работу, ни в школу. Да и реши я сейчас подняться, всё равно не получилось бы: руки, ноги не слушаются, а перед глазами лишь мутная белёсая пелена. Звуковой сигнал, который при других обстоятельствах я счёл бы даже приятным, стих. И сон тут же принялся обволакивать меня; я не сопротивлялся.
Тилинь-тилинь. Я вернулся в сознание, и в этот раз почувствовал себя гораздо бодрее. Размежил веки и окружающая обстановка приобрела более чёткие очертания. Я находился в каком-то замкнутом пространстве типа капсулы, и смотрел на мир сквозь стекло. Мир предстал передо мной монотонной серой поверхностью.
Я стал поочерёдно шевелить конечностями, как вдруг на стекле, прямо перед лицом, засветилась картинка. Мне не удалось так быстро сменить фокус и что-то там разобрать, но приятный голос избавил от этой необходимости:
— Сергей Романов, доброе утро. Вы находитесь в автономном модуле гибернации. Пробуждение прошло без осложнений. Жизненные функции восстановлены на девяносто пять процентов. Показатели внешней атмосферы в норме. Вы можете покинуть модуль немедленно. Внимание! Сработала система экстренного пробуждения. Убедитесь в безопасности окружающей среды.
Стеклянный колпак тихо зашипел и поднялся вверх, запуская внутрь моего кокона неприятно прохладный воздух. Я было дёрнулся встать, но не тут-то было. Координация подвела, и я шлёпнулся обратно на мягкое ложе.
— Где я нахожусь? — спросил я у серого бетонного потолка и почувствовал острое дежавю: совсем недавно я точно так же задавал вопросы в пустоту.
— Вы находитесь в автономном модуле гибернации. Вы можете покинуть модуль немедленно.
— Хорошо, — попытался я совладать с бурей сумбурных воспоминаний, вместе с тревогой поднимающихся из глубины подсознания. — Сколько я здесь пролежал?
— Вы находились в состоянии гибернации одну тысячу сто сорок шесть суток, два часа и сорок минут, включая время процедуры входа и пробуждения.
— Как я сюда попал?
— Нет данных. Попробуйте сформулировать вопрос иначе.
— Что со мной произошло?
— Нет данных. Попробуйте сформулировать вопрос иначе.
Я повернулся набок и приподнялся на локте, озирая небольшую бетонную комнату. Внизу, такой же пол, на который даже смотреть зябко, не то что становится босыми ногами. Из одежды на мне лишь тонкий облегающий костюм, по поводу теплоизоляционных свойств которого я не обольщался. И тут я понял, что комната освещена только подсветкой модуля, а светильники на стенах не работают. Стало как-то жутковато. Всё сильнее распирало изнутри чувство тревоги, грозящее перейти в панику. Необходимо что-то делать, двигаться.
Я наконец поднялся на ноги и шарахнулся, чуть не упав, от трёх высоких силуэтов шкафов, до сего момента скрывавшихся в мёртвой зоне моего взгляда. Собравшись с мыслями, опустил ногу на бетон. Ступню пронзили острые иглы холода. Я одёрнул ногу, а по полу плавно, как по ртути, стали расходиться концентрические круги. Вода. В комнате стояла обжигающе холодная вода. Только сейчас, когда я потревожил её, смог оценить глубину. Воды не много, примерно по щиколотку, но как идти по ней босиком, и главное куда? Да, я видел дверь, но что там, за ней, как я вообще попал в эту комнату, в эту камеру, почему я провалялся здесь целых три года? Мозг пробуждался, рождая всё новые и новые вопросы, и я уже не был этому рад. Чувствуя, что череп вот-вот взорвётся, я стиснул зубы и ступил в лужу обеими ногами. Вмиг вся дрянь вылетела из головы, я начал действовать быстро и решительно. Первым делом поочерёдно открыл и проверил металлические шкафы, на одной из полок обнаружил горстку хлама, словно вывернутого как мусор из кармана рабочего комбинезона: немного денег — рублей, помятая пачка сигарет, крохотный строительный уровень и такая же рулетка. Я открыл пачку, извлёк единственную сломанную сигарету и машинально сунул её в рот. В пачке болталась и дешёвая зажигалка, которой я безуспешно попытался прикурить — газ давно закончился. Оставил всё на месте, кроме зажигалки, из остатков кремня всё ещё можно было высекать искры