– Хочу посмотреть, что там есть, – прыгала я.
– Забирайся, – Док приподнял над оградой, показав кладбище автомобилей.
Самая очевидная мысль оказалась неудачной. «Ну и ладно, – сказала потом Коза. – Все равно они выпотрошены, так что не дают представления о реальном весе».
Мы перешли на старые, погружающиеся в асфальт машины в черте города, которые по неизвестной причине не вывозились из Петербурга годами.
Каждую ночь парни для тренировки переворачивали по несколько заброшенных машин. Нужно было определить самый эффективный способ, оптимальное количество человек, рассчитать необходимое время плюс просто привыкнуть, довести действия до автоматизма.
Как-то раз взялись за старую «Волгу», лежащую на заросшем газоне, словно выброшенный на берег кит. «Волга» оказалась дьявольски тяжелой, вросла в траву спущенными колесами, и ни первый, ни второй подход успехом не увенчались. «Давайте разминаться», – сказал Олег и сделал несколько спортивных движений, разогревая спину. К нему присоединились остальные, – это выглядело комично. Моя помощь в деле переворачивания тачек была неэффективной, но ради веселья я периодически подключалась. Парням подготовка к акции давалась непросто – большинство не имели спортивного опыта, так что несколько человек потянули спины, а так как тренировки продолжались неделями, от недосыпа и боли в мышцах активисты мрачнели. Тогда Война перевернула приличное количество тачек по всему городу. Работа продолжалась методично, упорно: днем обходили районы, разыскивая подходящие бесхозные машины и составляя карту «брошенок», ночью валяли их туда-сюда. Выбор делался в пользу машин откровенно раздолбанных и заброшенных (чтобы не пострадали ни в чем не повинные автолюбители), но похожих по габаритам на те, что планировалось переворачивать на «чистовой» акции.
Как-то раз выбрали полусгнившую машину, стоящую между вполне добротными тачками. Встали наизготовку, стали понемногу раскачивать, автомобиль уже подался – и тут я увидела, что по той же узкой улице в нашу сторону едет машина такси. И что «старуха», которую раскачали ребята, грозит рухнуть прямиком на нее. Я закричала, но процесс было уже не остановить: развалина грохнула об асфальт, из ящиков посыпалось древнее барахло, в воздух поднялось облако ржавчины. Машина сдулась и стала похожей на картонную коробку. Таксист притормозил, ослепляя фарами, и начал истошно сигналить – он принял нас за вандалов и зашелся в приступе автосолидарности. Мы бросились врассыпную, неслись в горячем ночном воздухе в полной темноте, а сзади уже выла сирена. Она еще долго стонала в ночи, кружа по району, но мы уже сменили локацию.
Акция «Дворцовый переворот», несмотря на свою непродолжительность, была одной из самых сложных в планировании. Помимо ночных тренировок мы также выясняли адреса отделений милиции (Война в конечном итоге знала расположение и конфигурацию питерских отделений милиции лучше любого другого жителя культурной столицы, да и самих ментов), зарисовывали планы стоянок, изучали расположение камер. С финальным пунктом – местом проведения акции – определились поздно. Решили, что Михайловский замок – самый выигрышный вариант. Помню, как с Леней отсекли один из участков на Васильевском острове из-за слишком извилистого, полутупикового пути отхода. Тщательности подготовки можно было только позавидовать.
Леня фонтанировал идеями – от пиратской телестанции, которая будет передавать идеи Войны, до падающего с недостроенного моста поезда, словно в блокбастере летящего вниз по невидимой дороге (которую губернатор должен был построить еще несколько лет назад).
С Ксенией, как ни странно, я общалась мало. Наверное, дело в продемонстрированной мной слабости, после которой я замкнулась, а может, в том, что я стала находить ее неестественной. Но надо отдать Ксении должное: она умело использовала девичьи ужимки для дела. Если обычно женщины увлекаются игрой, забывая о целях, то Ксения была слеплена из другого теста. Как говорил Лось, она легко могла смеяться, кружиться, а затем позвать развесивших уши мужчин на штурм Смольного. Использовать женщину как троянского коня, завлекая болванов «делать революцию», – идея отличная, но ни Ксения, ни Лось серьезными успехами на этом поприще похвастаться не могли.