— Здгавствуйте, Гоман. Я думал, вы опять не пгидете, — с укором сказал он.
— Все важные дела решились, поэтому постараюсь больше не пропускать. Что будем сегодня изучать?
— Сначала повтогим пгошлую тему, а затем пгиступим к следующей. Сегодня я запланировал обучить вас Контузии, но не знаю, спгавитесь ли вы с таким сложным заклинанием. Зинаида сказала, чтобы я вас не жалел и оставил пгостенькие заклинания для совсем слабых магов с низким потенциалом, а вас мучил только сильными заклинаниями, — улыбнулся он.
— Я не против. Давайте изучать Контузию. По-моему, это очень интересно. А что можно сделать с противником при помощи этого заклинания?
— О-о-о, если вы овладеете этим заклинанием, то сможете оглушать пготивников и дезориентировать на гастоянии. Но пгедупгеждаю сгазу, оно очень энейгозатгатное.
— Энергозатратное? Понял. Давайте уже приступать, — потер я руки.
Однако маг сначала заставил меня повторить пройденный материал. Я обездвижил мышей в клетке, затем заставил их ослепнуть. Однако, как оказалось, это заклинание я в прошлый раз изучил недостаточно хорошо, поэтому мыши все равно быстро находили путь к побегу.
— У них пгосто испогтилось згение, но они не ослепли. Пгидется отложить изучение Контузии до следующего йаза. Кстати, вы знаете, что мы встгестимся с вами только чегез две недели. Я уезжаю на симпозиум по магии пгоклятий и буду единственным, кто выступает от имени нашей академии, — похвастался он.
— Поздравляю! Хотя, если честно, я не сведущ о научных достижениях, поэтому не совсем могу оценить вашу заслугу, — признался я.
— Егунда. Вам и не надо в этом газбигаться, — отмахнулся он, и следующие полчаса заставлял меня ослеплять мышей.
Только в конце занятия я попросил хотя бы продемонстрировать, как работает заклинание Контузия. Дмитрий Сергеевич посадил мышь на пол, затем пристально посмотрел на нее и щелкнул пальцами. Она принялась озираться, а затем вертеться вокруг себя, будто не понимала, что происходит и где она находится.
— И так можно сделать с любым? — восхитился я.
— Да, но помните, чем кгупнее объект, тем больше сил забигает заклинание. Я однажды хотел лишить хвоста гигантского кйокодила, но сам упал в обмогок, — усмехнулся он.
Мы вместе пошли к платформе и сели в тарантайку. Пока ехали к академии, он рассказывал о том, что будет говорить на симпозиуме. Но мне это было не интересно, поэтому я все прослушал.
Я проводил его до академии и направился домой, на ходу набирая Олега.
— Привет, Рома. Только тебе хотел позвонить, — послышался довольный голос прокурора.
— Что хотел?
— Я в сейфе Алмазова нашел компроматы почти на всех более-менее влиятельных людей в городе. Представляешь, даже на себя нашел! Вот он жук навозный. И как он это про меня узнал? Уму непостижимо!
— Интересно, что же он про тебя нарыл? — заинтересовался я.
— Не скажу. Это же компромат, а значит очень личное и постыдное. Слушай, я про тебя доложил наверх, и мне сказали, что, скорее всего, тебе придется ехать в столицу.
— Зачем? Я же тебе уже все рассказал. Отправь им лучше запись моих показаний, чтобы мне не пришлось ездить.
— Не нужны им твои показания. Вроде как награду хотят какую-то вручить, но пока не точно. Так что жди новостей и имей в виду, что отказаться у тебя не получится. Награждает сам император.
— Отличная новость, тогда поеду, — обрадовался я.
Получить награду из рук самого императора Кречета было очень почетно и статусно. Я бы ни за что на свете не пропустил такое мероприятие.
— Это пока только на уровне разговоров. Просто имей в виду, что, возможно, придется пропустить занятия.
— Это не проблема. Такое ощущение, что все уже привыкли к моим пропускам. Даже штрафное наказание не назначают.
— Тем лучше. Когда появятся новости, я тебе позвоню.
Между тем я дошел до дома и обрадовался запаху котлет и жареной картошки.
После обеда я хотел сходить на первый уровень в деревню охотников и поспрашивать про людей с мутными глазами, но тут позвонила матушка. Я очень не хотел, чтобы она узнала про дела с Алмазовым, поэтому напрягся.
— Алло, матушка, здравствуйте! Как ваше здоровье? — нарочито бодрым голосом ответил я.
— Ромочка, случилось ужасное, — ответила она, всхлипывая.
— Что такое?
— Я не могу рассказать тебе об этом по мобилету. Тебе придется вернуться домой, — она больше не смогла сдерживаться и заплакала.
Я попытался ее успокоить, но она больше не говорила ни слова и просто выключила мобилет. Я подумал о самом страшном, отчего больно сжалось сердце: