Углекислотные системы пожаротушения не были рассчитаны на пожар такого масштаба, и пламя быстро охватило весь корабль. В раскаленной топке сгорающего авиатоплива начали взрываться авиабомбы и торпеды, приготовленные для подвешивания на стоявшие в ангарах самолеты. Все это я внимательно рассмотрел уже только в записи, сделанной Летрой. В тот момент у меня были совершенно другие проблемы.
– Пожар правого двигателя! – паника из голоса Летры исчезла, но звучал он мрачно и обеспокоенно. – Двигатель отключен… Пожар потушен. Лейтенант, на одном двигателе до аэродрома ты не дотянешь.
– А до китайского берега?
– Может быть. С местной техникой, особенно поврежденной, все прогнозы надежностью не отличаются.
– Группа, здесь «Крейсер», – я вышел на связь на общей волне. – Курс – северо-запад! Поздравляю с успешным выполнением боевой задачи! «Второму» провести перекличку и доложить о потерях и повреждениях.
На виртуальной карте я и так видел, что мы потеряли две машины и еще три самолета получили осколочные попадания, почти не сказавшиеся на их скорости. Прозвучавший минут через пять доклад Кудрявцева, естественно, совпал с этими данными.
В отличие от остальных самолетов группы, мой «Ил» был одноместным. По моему приказу его переделали еще в Союзе, так что теперь кроме меня о состоянии моей машины не знал никто. Группа постепенно уходила вперед к китайскому берегу, а я на своем единственном двигателе все больше от нее отставал. Пора было ставить Кудрявцева в известность о моих проблемах.
– «Второй», здесь «Крейсер». Принимай командование группой. У меня разбит правый двигатель. Быстрее пятисот лететь не могу. Постараюсь дотянуть до берега и буду прыгать. Твоя задача довести наших домой. Перед прыжком сообщу свои координаты, и вы сможете меня найти, но сначала мне нужно, чтобы все приземлились целыми. Если что, вернусь и лично спрошу по всей строгости. Задача ясна?
– «Крейсер», здесь «Второй», – через пару секунд ответил Кудрявцев, – скоро взойдет солнце, и тебя перехватят японские истребители с Тайваня. До китайского берега ты не долетишь.
– Выполняйте приказ, генерал!
– «Седьмому», «Четырнадцатому» и «Пятнадцатому» продолжать полет прежним курсом. – Проигнорировав мои слова, стал отдавать распоряжения Кудрявцев. – «Третьему» и «Девятнадцатому» сопроводить поврежденные машины до аэродрома. Остальной группе скорость четыреста пятьдесят. Взять под охрану поврежденную машину командира.
– Невыполнение приказа в боевой обстановке, товарищ Кудрявцев? Под трибунал захотели?
– Да можно и под трибунал, товарищ генерал-полковник. Но только по вашему письменному приказу.
Я молча усмехнулся. Отдать приказ в письменной форме у меня будет возможность только если я доберусь до своих, чего, собственно, «Второй» и добивается. Что ж, пусть будет так, тем более что Кудрявцев прав – нарваться на японцев по пути к китайскому берегу я действительно могу.
Голова болела все сильнее.
– Летра, чем меня так приложило?
– Осколок стекла. Близкий взрыв зенитного снаряда. Тебе ещё повезло.
– Это я и сам понимаю, – я попытался кивнуть, что привело к приступу головокружения.
И это я так хреново себя чувствую даже под действием «боевого коктейля». Без него я давно бы вырубился.
В системе управления «Ила» Летра повреждений не обнаружила, но чем дальше, тем больше мне казалось, что самолет плохо меня слушается. Пришлось забыть обо всем остальном и сосредоточиться исключительно на пилотировании.
– Командир, как машина? – прозвучал в наушниках вопрос Кудрявцева, отозвавшийся в моей голове каким-то странным эхом. Удары по черепушке чреваты последствиями. То ли у меня там что-то сдвинулось, то ли это побочное действие впрыснутой в кровь химии.
– Летит пока… – с трудом выдавил я из себя ответ.
– Голос у тебя странный. Ты не ранен?
– Осколком остекления по голове получил, но пока ситуацию контролирую.
– Так… Держись и ни на что не отвлекайся. Тебе главное до земли дотянуть, прыгнуть нормально и приземлиться, не сломав шею. Остальное мы сделаем.