– Господи, помоги ему! – непроизвольно вырвалось у Светланы, когда она увидела, как двое здоровых мужчин покатились с горы, раздирая в кровь кожу на руках, лицах, телах. Вцепившись друг в друга, они стали как одно многорукое существо, как сиамские близнецы, разделить которых могла только смерть. У подножия холма наверху оказался губернатор. Покраснев от ярости, он вцепился пальцами в горло Панкратову и все пытался что-то выкрикнуть или сказать, но мог издать только нечленораздельные звуки. Панкратов не спешил.
Он не отрываясь следил за движениями своего противника и медленно раздирал его пальцы.
– Ах ты, гад! – наконец вырвалось у губернатора.
Он разжал пальцы и попытался ударить Панкратова кулаком в лицо. Панкратов прикрылся руками. Песок и пыль забили ему глаза, и он зажмурился, продолжая защищаться на ощупь.
– На, на, получи!
Ярость обезобразила благородное лицо губернатора. Он неистово вгонял кулаки в лицо своего противника.
– Вот тебе, вот! Получи!
Толпа возбужденно загудела.
– Добей его! Горе побежденному!
Панкратов напряг мышцы и перевернулся на живот, показав своему противнику спину. Губернатор бросился на него сзади, как удав, схватил Панкратова за горло и начал душить. Панкратов неимоверным усилием встал на ноги и начал вращаться вокруг своей оси, пытаясь сбросить губернатора. Ударив губернатора затылком, раскрошил ему зубы и сломал нос. Тучкову стало нечем дышать, и он ослабил хватку. Ударом локтя Панкратов сокрушил ребра губернатора и скинул его с себя. Губернатор упал на спину, но тут же вскочил. Они развернулись друг к другу лицом и застыли в боевых стойках.
Губернатор огляделся. Вокруг стояли его подчиненные в дорогих костюмах и галстуках. Среди них он увидел фигуру прокурора в синем костюме. «Почему его не было вчера на совещании? Почему он не остановит драку? Это же избиение!» – мелькнуло в голове губернатора, и он тут же нашел ответ: «Но он тоже фактически мой подчиненный и выполняет мои приказы, а я не давал приказа останавливать драку! Может быть, уже пора?»
Додумать до конца губернатор не успел. Панкратов ударил его кулаком в челюсть и отбросил на холм. Губернатор упал и нащупал рукой камень. Повинуясь древнему инстинкту, он зажал в руки первое оружие человека и замахнулся им на Панкратова.
– Брось камень! Не оскорбляй Бога! – тут же услышал он гневный окрик митрополита.
Губернатор уже не мог остановить бросок, мог только ослабить его. Камень, брошенный в Панкратова, сорвал у того с виска кусок кожи. Этот кусок повис на тоненькой ниточке, оголяя череп. В этом белом черепе губернатор вдруг увидел свою смерть. Ему стало страшно. Он начал пятиться назад, потом повернулся и побежал вокруг холма.
– Все! – отчаянно заорал он. – Я не хочу больше драться! Не хочу!
Он взбежал за холм с другой стороны и, смешно перебирая руками и ногами, забрался на верхнюю площадку:
– Слышите, вы! Я не хочу больше драться!
– Ты признаешь свою вину?
Панкратов поднялся на холм вслед за губернатором и встал рядом с ним. Кровь из раны на виске залила всю его грудь. Он еле стоял на ногах.
– Нет, не признаю, – губернатор упал на колени и заплакал. – Но я и не хочу драться. Я не буду больше драться. Слышишь? Мне плохо. Мне нужен врач.
Панкратов отступил на шаг назад и посмотрел на священников.
– Ты отказываешься от поединка, сын мой? – спросил его митрополит.
– Да, отказываюсь.
– Подумай. Отказ от Суда Божьего считается признанием вины. Мы будем вынуждены отлучить тебя от церкви.
– Я ни в чем не виновен! Ни в чем. Слышите, вы! Пошли на хер со своим Судом Божьим! Я не хочу его. Не хочу! Пусть меня судит наш родной российский суд. Прокурор, арестуйте их всех! Арестуйте меня!
Священники сурово смотрели на стоящего на коленях губернатора, потом повернулись к нему спиной, и каждый по очереди произнес.
– Суд Божий свершился. Сын Божий Тучков Сергей признается всеми церквями виновным в предъявленных ему обвинениях и отлучается от церкви.
Панкратов взял губернатора за плечо:
– Вставай. Я помогу тебе.
Губернатор отмахнулся.
– Уйди. Будь ты проклят. И откуда только ты взялся такой!
Панкратов снова прикоснулся к его плечу и склонил голову:
– Бог милосерден. Он еще может простить тебя. Может, поверь! Надо просто поверить в его милосердие! Я тебе все расскажу, и ты поймешь.
– Уйди. Не нужно мне никакого милосердия!