— Послушай меня, — сказал я. Я выгляжу так, будто ношу вокруг себя статуэтки двухтысячелетней давности или безделушки? Честно говоря? Если только я не засунул их в…
Я снова закусил губу, но не для того, чтобы пощадить почти девственные уши Кейт. Я задержал дыхание и приложил палец ко рту. В коридоре эхом разносились торопливые шаги, сопровождаемые лихорадочными взрывами голосов. «Черт побери! Я говорю себе. Им не потребовалось много времени, чтобы обнаружить горшок с розами. А теперь подождем остального.»
Несмотря на паспорт, который я добровольно бросил в фургоне, я понял, что власти надолго не обмануть. Солдатам достаточно было взглянуть на фотографию Кэррингтона, чтобы понять, что владелец документа и я были двумя разными людьми. Фотография была отмечена официальной тисненой печатью, которую нельзя было воспроизвести с помощью импровизированных средств. Если бы у меня было немного больше времени передо мной, я бы в конце концов нашел кого-нибудь в Рангуне, чтобы сделать эту работу, и я бы заменил портрет человека из КГБ своим собственным. К сожалению, это и была роскошь, которой мне катастрофически не хватало с начала этой миссии, то пришло время.
По всей видимости, они уже искали человека, который соответствовал описанию меня охранниками. И в поезде нет никого лучше меня, чтобы соответствовать этому описанию.
В дверь резко постучали. Я посмотрел на Кейт обезумевшими глазами. Она была моей единственной надеждой. Без его помощи теперь все могло бы закончиться в считанные секунды.
— Привет ! — крикнул кто-то снаружи. Мисс… Холмс. Откройся, пожалуйста! Контроллер.
Я снова посмотрел на нее, пытаясь убедить ее — хотя бы по выражению моего лица — в своей полной невиновности.
Кейт ответила сонным голосом. — Что случилось?
Она разделась и в мгновение ока, затем надела мятый махровый халат.
«Это таможенный инспектор и диспетчер поезда», — объявил другой голос из коридора.
В свою очередь мужчина начал властным кулаком колотить в дверь.
— Одну секунду пожалуйста! — раздраженно сказала Кейт. Я нахожусь в кровати!
Она подмигнула мне. Я кивнул в ответ и нырнул под койку, где распластался на полу. Если двое мужчин обыщут купе, они без сомнения найдут меня. Но у меня не было выбора, кроме как рискнуть.
Кейт выключила лампу. В маленькой комнате были только тени. Тени, среди которых наиболее скомпрометированной была тень Ника Картера. У меня перехватило дыхание, когда я услышал, как Кейт открыла дверь в темноте. Она приоткрылась на несколько дюймов, словно защищая свою скромность от любопытных глаз двух вечерних посетителей.
— Да ? Что происходит — спросила она, прежде чем испустить один из самых убедительных зевков, которые я когда-либо слышал.
— Мы хотим осмотреть купе, — заявил таможенник авторитетом джентльмена, не привыкшего слышать ответ «нет».
— И почему ? — спросила Кейт, смущенно усмехнувшись, как мудрая маленькая девочка. Сначала вы меня разбудили, а теперь хотите обыскать мои вещи! Признаюсь, что не понимаю, господа. Я завершил таможенные формальности в Рангуне.
— Извините… неудобства, — прямо выпалил таможенник. Но диспетчер говорит, что днем вы были с британским джентльменом. Верно или нет?
«Вы имеете в виду сэр… эээ… Я думаю, Фитцхью», — ответила Кейт с почти незаметной неуверенностью. Да, я был с ним. Это забавно…
— Почему смешно? — спросил диспетчер, явно чувствуя себя неуютно.
Он, вероятно, не привык будить молодых американских туристов посреди ночи.
— Почему ? — повторила Кейт. Потому что я нашел его странным. Он показался мне странным человеком… с переменчивым настроением. Но он спустился в… Как называется деревня сразу после Ньяунглебина?
— Toungoo.
«Вот и все», — сказала она, зевнув еще раз. Он спустился в Таунгу. Я даже помахал ей через окно. Но что тебе от него нужно?
— Он не вышел из поезда, мисс Холмс! — рявкнул таможенный инспектор.
— Но уверяю вас, что это так, господа! Я видел это собственными глазами. Говорю вам, я помахала ему на прощание через окно… а затем он ушел.
— Моя шутка. Эээ… То есть «нет», — немедленно поправил контроллер. И после того, как Таунгу ушел, вы больше не видели этого человека?
— Нет.
— Странно. Очень странно. Он зашел в багажный фургон, избил солдат и украл очень дорогую китайскую коллекцию. Знаете, это очень, очень раздражает правительство Бирмы.
— Конечно, понимаю, — сочувствует Катя.