Мы все были только «за». Так и не переодевшись в парадную форму, идём толпой в своём потёртом походном обмундировании, неся за плечами большие армейские баулы с личными вещами. Люди с удивлением смотрят на нас, но нам на это наплевать. Мы возвращаемся с войны победителями. Уставшими, издёрганными, немного отвыкшими от суетливой столицы, но победителями. Прохожие чувствуют наши эмоции и уважительно расступаются. Некоторые даже отдают честь, понимая, откуда мы такие не очень модные явились.
Вот и ворота особняка. Не успел я нажать на звонок, как они тут же открылись. Подходим к крыльцу. На нём стоит Юлия Петровна Достоевская, держа в руках хлеб и соль. Рядом раскрасневшаяся от волнения Катя.
Увидев нас, графиня поклонилась и протянула мне каравай, как бы подчёркивая моё главенство в семье. Каждый из нас отломил по кусочку. Признаться, это самый вкусный хлеб, что когда-либо доводилось пробовать.
— Чего вы там на крыльце морозитесь⁈ — срывая торжественный момент, раздался из дома сварливый голос Глашки. — Хватит хернёй всякой аппетит перебивать! Я зря, что ли, готовила?
Да. Ничего в этом мире не меняется. Глашка тоже!
После её слов словно рухнула какая-то неловкая плотина, до этого момента слегка разделявшая нас. Слёзы, сопли, обнимашки. Все одновременно что-то говорят, толпой вламываясь в дом.
Досталось нежностей и служанке, хотя та орала, чтобы оставили её в покое и не мешали следить за Таксом, намеревающимся добраться до запечённого гуся. Но несмотря на эти отбрыкивания, я вижу, что ей самой происходящее по душе.
Застолье, долгие беседы. Каждому из нас есть что рассказать. Графиня тоже не сидела на попе ровно и вовсю с Волконским выстраивала систему, чтобы отхватить часть лакомого куска от Бугурских. Услышав последние новости про съезд и неудавшийся на нём теракт, помрачнела.
— Как и предполагалось, без крови дело не обойдётся. Да и император мне не очень нравится. Услышав, во что мы с князем ввязались, вызвал к себе и приказал немного поумерить пыл… В целях безопасности государства. Против такой формулировочки особо не попрёшь, но механизм уже запущен. Остановимся сейчас — огребём не только кучу финансовых проблем, но и репутационных тоже.
— И чем Годунов обосновал свой приказ?
— А ему обязательно это делать? Сказал, чтобы притормозили, но не прекращали… Вот теперь и думай, откуда прилетит! Но об этом позже в твоём кабинете.
— Ты хотела сказать, что в твоём. У меня такого нет.
— Я не оговорилась, Максим. Теперь он твой. Так будет правильнее. И пусть все привыкают, кто тут отвечает за всё.
— А ты?
— За меня не волнуйся! — усмехнулась Юлия. — От приёмной мамочки просто так не отделаешься!
Продолжение разговора вышло поздней ночью, когда все улеглись спать. Я, полковник Воронин и графиня заперлись в кабинете для того, чтобы обсудить сложные вещи, не предназначенные для других ушей.
— Савелий теперь с нами, — пояснила Юлия. — Он частично в теме, так что император решил привлечь его к нашим проблемам. И первый вопрос к тебе, Максим, такой… Кто ты после посещения Дыры Лорда Кентавров?
— Разговор под запись для дворца?
— Удивишься, но нет. Приказ Годунова разобраться внутри семьи до его аудиенции с тобой. Хотя, думаю, что это его императрица Аманда надоумила. Не смотри, что она на вторых ролях — фигура важная. Часто, где её муж не может выстроить правильное взаимодействие с подчинёнными, вступает в дело Аманда.
Думаю, что через меня и Савелия она попытается понять общее настроение в нашей семье, которое во многом зависит от твоих взглядов на жизнь. Не зря же нас с Саввой завтра с утра пригласили на «дружеское чаепитие» с четой Годуновых. Там просканируют по полной программе.
— Кто я такой? А фиг его знает, — признался я. — Однозначно, не просто Истинный. Впрочем, Ринат тоже. Но вот что мы приобрели, кроме усиления Дара, это не совсем понятно. Скорее всего, многое, но оно пока скрыто. Рассчитывать на то, что откроется за пару дней, бессмысленно, хотя и чувствую абсолютно иной уровень.
— Макс, а не против провести спарринг? Но только без подавления воли. Хочу посмотреть твой новый Дар. Савелий тоже поучаствует как наблюдатель.
— Легко. Только, думаю, что твои вопросы на этом не закончились.
— Да. Маргарита Годунова. Это очень скользкий вопрос.
— Не для меня. Тут её папаша может расслабиться, так как его мнение меня не интересует.