Кодзики. Записи о деяниях древности [Свиток 1-й. Мифы]

Тогда бог [Оо-кунинуси] сказал в ответ: «Я сказать не могу. Мой сын, Яэкотосиронуси — Бог-Правитель Многих Слов, он должен сказать. Однако [он] ушел на мыс Михо, позабавиться [охотой] на птиц и уженьем рыбы, и еще не вернулся», — так сказал.

И вот, тогда послали бога Амэ-но-торифунэ-но ками позвать бога Яэкотосиронуси-но ками, и когда [он пришел], спросили [его], и [он] своему отцу, Великому Богу, сообщил-сказал: «Повинуюсь. Эту страну потомку небесных богов благоговейно предоставлю», — так сказав, тут же ту лодку пнул [ногой] и перевернул, и небесным обратным [хлопком] рук превратил [ее] в зеленую изгородь[331] и спрятался [за ней].

Глава 28.

И вот, тогда [они] спросили у того бога Оо-кунинуси-но ками: «Сейчас твой сын, бог Котосиронуси-но ками, так [нам] сказал. Есть ли еще [у тебя] сын, который должен сказать?» — так спросили.

Тут [бог Оо-кунинуси] снова сказал: «Есть еще у меня сын, Такэминаката — Доблестный Бог Минаката. Кроме него [сыновей] нет», — так сказал.

Пока [он] так говорил, тот бог Такэминаката-но ками явился, подняв на кончиках пальцев скалу, что только тысяча человек[332] притащить бы могли, и сказал: «Кто это в нашу страну пришел, и так шепотком-тишком разговаривает? А ну-ка, померяемся силой! Вот, я первый возьму тебя за руку».

Потому [бог Такэмикадзути] дал [ему] взять себя за руку, и тут же [свою руку] превратил в ледяную сосульку, а еще в лезвие меча ее превратил. И вот, [бог Такэминаката] испугался и отступил.

Тогда [бог Такэмикадзути] попросил в свою очередь руку того бога Такэминаката, и когда взял [ее], то, словно молодой тростник взял, — обхватил и смял [ее], и отбросил от себя, и бог [Такэминаката] тут же убежал прочь.

И вот, когда [бог Такэмикадзути] погнался за ним, и настиг [его] у моря Сува, в стране Синано-но куни, и хотел [его] убить, бог Такэминаката сказал: «Повинуюсь. Не убивай меня. Кроме этого места [я] в другие места не пойду. А также повелений моего отца, бога Оо-кунинуси, не ослушаюсь. Слов бога Яэкотосиронуси-но ками не ослушаюсь. Эту Тростниковую Равнину-Серединную Страну в точности по повелению потомка небесных богов [тебе] преподнесу»[333], — так сказал.

И вот, они снова вернулись обратно и спросили того бога Оо-кунинуси-но ками: «Твои сыновья, два бога Котосиронуси-но ками и Такэминаката-но ками, оба сказали, что не ослушаются повеления потомка небесных богов. А твои намерения каковы?» — так спросили.

Тогда [бог Оо-кунинуси] сказал в ответ: «Того, что сказали мои сыновья, два бога, я не ослушаюсь. Эту Тростниковую Равнину-Серединную Страну, согласно повелению, полностью преподнесу. Только жилище мое [вы] устройте, как небесные покои блистающие, [как те], которыми ведает Небесная Солнечная Династия потомка небесных богов[334], на скалах-корнях столбы дворца прочно утвердите, до Равнины Высокого Неба коньки кровли вознесите[335], и [там] меня почитайте, тогда я далеко-далеко — не в ста, а в восьмидесяти поворотах пути[336] скроюсь и служить вам буду. А еще — из моих детей, ста восьмидесяти богов, бог Яэкотосиронуси-но ками, [нас] и спереди и сзади охранять-служить станет, тогда бога, который ослушался бы, не будет», — так сказал.

Так сказав, на побережье Тагиси в стране Идзумо, небесные священные покои построил [себе], внук бога Проливов, Кусиятама-но ками — Бог Восьми Чудесных Жемчужин, [у него] стольником[337] стал, и когда небесные священные яства подносил, произносил благословение[338].

[Этот] бог Кусиятама-но ками в Баклана[339] превратился, на дно моря нырнул, глину со дна в клюве принес, и восемьдесят небесных плоских сосудов[340] изготовил, стебли водорослей[341] срезал и ступку для добывания огня[342] сделал, стебли саргассы[343] срезал и пестик для добывания огня[344] сделал, огонь высек и сказал:

Огонь, что я добыл,
Подымайся ввысь,
Так, чтобы
На равнине Высокого Неба,
В небесных покоях блистающих
Богини-матери Камимусуби-но микото
На восемь пястей вниз
Сажа повисла,
А под землей
Скалы-корни
Обожженные затвердели.
Рыбаки, что ловят рыбу,
Канаты из волокон таку
Растянули на тысячу хиро[345],
И тянут к себе, поднимают,
Шурша-шурша,
Судака[346] со ртом широко разверстым,
С плавниками широкими[347].
Небесные яства из рыб, —
Столько, что прогнутся подносы бамбуковые,
[Тебе] поднесу. —

331

Амэ-но сакатэ-о аофусигаки-ни утинаситэ 天の逆手を靑柴垣に打ち成して — в нашем переводе «небесным обратным [хлопком] рук превратил [ее] в зеленую изгородь». Выражение амэ-но сакатэ объясняется как хлопок руками, имеющий магическое действие. Мотоори Норинага поясняет, что такой хлопок производился либо с вывернутыми наружу ладонями, либо руки при этом вытягивались не вперед, а вверх (МН-дзэнсю, т. 2, с. 726).

Что касается изгороди аофусигаки 靑柴垣, то, как поясняет Т. Мацумура, такие изгороди, плетеные из бамбука или веток, ограждали места, где, по поверьям, обитали боги (НСК, т. 3, с. 494).

332

См. коммент. 108, 120, 363.

333

В тексте здесь знак 献 (обычное чтение кэн/дзуру), прочитанный как татэмацуру с тем же значением: «преподносить», «отдавать», «ставить себя на службу (кому-либо)».

334

В тексте амацугами-но мико-но амацухицуги сирасимэсу тодару амэ-но мисунаситэ (тодару записано фонетически) — в нашем переводе «как небесные покои блистающие, [как те], которыми ведает Небесная Солнечная Династия потомка небесных богов». Здесь амацугами-но мико-но амацухиууги сирасимэсу, очевидно, следует понимать как «покои, которыми ведает (сирасимэсу) потомок небесных богов» (амацугами-но мико), как «наследник Небесного Солнца» или «как Солнечный наследник Небес» (амацухицуги). Далее следует тодару амэ-но мису. Слово тодару поясняется комментаторами как «великолепный», «блистающий». Слово мису 御巢 «Словарь древней лексики» поясняет как «дворец», «покои» (КД, с. 748). К. Курано толкует его как «дворец на небесах» (КТ, с. 163).

335

Здесь снова устойчивая формула, уже встречавшаяся в предшествующих мифах (см., например, коммент. 277).

336

В тексте здесь момо тарадзу ясокумадэ-ни… 百足らず八十坰手に — в нашем переводе «не в ста, а в восьмидесяти поворотах пути». Комментаторы указывают, что момотарадзу — это постоянный эпитет (макура-котоба) к устойчивому словосочетанию ясо 八十 — «восемьдесят».

337

В тексте здесь касихадэ 膳夫 — «прислуживающий за столом».

338

В тексте здесь выражение хоки моситэ 禱き申して. Хоки означает «молиться», «благословлять».

339

В тексте здесь у 鵜 — «баклан». Phalacrocorcidae (БЯРС, т. 2, с. 353).

340

В тексте здесь амэ-но ясобирака (бирака записано фонетически). Комментаторы поясняют слово хирака как «плоские каваракэ», т. е. глиняные тарелки, плоские сосуды.

341

В тексте здесь мэ-но кара 海布の柄. К. Курано толкует мэ как общее наименование съедобной морской травы (КТ, с. 164). Кара — верхушка, однако есть выражение инагара, означающее «стебель (росток) риса». Отсюда и мэ-но кара можно понять как «стебель морской травы».

342

В тексте здесь хикириусу 燧臼. Усу дословно: «ступка». Хикири (хи-о киру) — высекание огня. Усу представляет собой подставку (чашку) с углублениями. В эти углубления вставлялся пестик, вращая который, добывали огонь (КД, с. 875).

343

В тексте здесь комо, современное хондавара (морская водоросль «ламинария»). Саргасса — бурая водоросль (БЯРС, т. 2, с. 496). Из листьев этих водорослей плетутся циновки (КД, с. 430).

344

В тексте здесь хикиригинэ 燧杵 — «деревянный пестик», палочка (обычно изготовлялась из дерева хиноки — японского кипарисовика), которую вставляли в ступку-усу и, быстро вращая, добывали огонь.

345

Хиро 尋 — «мера для измерения длины веревки, а также глубины воды. Равна 1,81 м.» (БЯРС, т. 2, с. 476). Слово хиро в значении единицы длины встречается в мифе о братьях-богах Рыбаке и Охотнике и в других рассказах. В данном мифе выражение тихиро — «тысяча хиро» истолковывается как «бесконечно длинные канаты».

346

В тексте здесь судзуки 鱸 — «японский морской судак, Lateolabrax japonicus» (БЯРС, т. 2, с. 151).

347

В выражении охата судзуки 尾翼鱸 — в нашем переводе «с плавниками широкими» — содержатся впервые в «Кодзики» начальные слова устойчивой формулы, которую в полном виде встретим далее в рассказе о братьях-богах, а также в молитвословиях норито.