ЯСИМАМУДЗИ-НО КАМИ (гл. 21). Бог-Владелец Восьми Островов. Ясима — «восемь (или множество) островов»; мудзи — «владелец».
ЯСОМАГАЦУХИ-НО КАМИ (гл. 9). Бог Множества Зол. Божество, являющееся во время очищения Идзанаги. Ясо 八十 — «восемьдесят», «множество»; мага — «зло», «вина́», «проступок» 禍; цу — родительный падеж; хи — «дух», «душа», иначе «огонь», «солнце». Комментаторы поясняют, что под словом мага («зло» или «вина́») понимается посещение богом Идзанаги Страны мертвых, т. е. соприкосновение с миром мертвых, считавшееся у древних людей осквернением, «злом». Д. Цугита полагает, что мага происходит от одного корня с магару — «искривление», «искажение». Мага, разъясняет далее Д. Цугита, это и преступление, совершенное человеком по своей воле, и несчастье или нечистота, не зависящие от человека (КС, с. 71). В норито встречаем прочтение знака «зло» 悪 как мага (КН, с. 421).
ЯТИХОКО [-НО КАМИ] (гл. 15, 20). Бог Восьми Тысяч Копий. Яти — «восемь тысяч», «множество»; хоко — «копье». Другое имя Оо-кунинуси-но ками.
ЯЭКОТОСИРОНУСИ-НО КАМИ (гл. 27). Бог-Правитель Многих Слов. Сын Оо-кунинуси. Яэ — «нагромождение», «наслоение»; кото — «слово», может быть, «факт», «дело»; сиро, очевидно, от сиру — «знать», «ведать». Другое имя Котосиронуси-но ками.
Приложение
В современных научных изданиях древнейших японских памятников, «Кодзики», «Нихонги» («Нихонсёки»), фудоки, норито, приводятся два параллельно расположенных текста. Один из них, на странице справа (поскольку японская книга читается справа налево), состоит из китайских иероглифов, без знаков японской азбуки кана. В другом, расположенном слева, представлена современная японская графика, кандзикана мадзири-бун, т. е. иероглифы в сочетании с азбукой.
То, что написано только иероглифами, — это подлинный, первичный текст памятника, гэмбун, или хомбун. Естественным покажется заключение, что этот первичный текст представляет собою камбун — китайское письмо: ведь речь идет здесь о начале VIII в., когда появились «Кодзики» и «Нихонги», создавались этно-географические описания японских провинций — фудоки[430], а в этот период японского письма еще не существовало, в то время как китайская письменность была известна в Японии уже на протяжении двух-трех столетий[431].
Однако, если присмотреться, становится очевидным, что способ записи первичного текста норито, например, отличен от способа, каким записан первичный текст «Нихонги», а тот в свою очередь не такой, как в «Кодзики» или фудоки.
В связи с этим возникает ряд вопросов: в чем заключаются эти различия и связаны ли они с характером памятника? Говорят ли они что-либо о развитии собственно японского письма? И на каком же — китайском или японском языке написаны первые памятники японской письменной культуры?
Скажем сразу, что общий ответ на эти вопросы не может быть дан. Необходимо рассмотреть каждый памятник в отдельности.
При анализе первичного текста древних молитвословий норито нетрудно убедиться в том, что китайские иероглифы здесь не более, чем графемы, позволившие запечатлеть на письме чисто японские синтоистские молитвы[432].
«Норито записаны сплошь китайскими идеографическими знаками, так как слоговые азбуки тогда еще не были изобретены, — свидетельствует Н.А. Невский. — Однако язык их чистый японский, с весьма незначительным количеством китаизмов» [75, с. 18][433].
«Стиль норито — это национальный (японский. — Е.П.) стиль, — говорит и японский филолог Ю. Такэда. — Все записано иероглифами, но иероглифы использованы различными способами, чтобы выявить основной текст. Одни из них являются здесь идеограммами, другие силлабемами» [11, с. 370].
Идеограммами, выражающими значение слова, служит в норито основная часть иероглифов, причем сами слова расположены в порядке, отвечающем нормам японского синтаксиса. Отдельные же знаки — они написаны мельче, иногда двумя параллельными строками — выражают грамматико-стилистические особенности японского языка: изменяемые окончания глаголов и прилагательных, падежи, союзы и пр., будучи омофоничными им.
431
Китайское письмо пришло в Японию через Корею в древний период ее истории. По «Кодзики», это 394 г. н. э., по «Нихонги» — 310 г. (обе даты соотносятся по этим памятникам с правлением племенного вождя — в «Кодзики» и «Нихонги» он именуется «император» Оодзин). Исследователь Ю. Такэда также говорит о IV в. как о времени, когда японцы начали пользоваться китайскими иероглифами (см.: [178, с. 3]). С. Хасэгава называет даже 285 г. как время появления в Японии первых китайских книг [100]. В «Нихонги» говорится о ряде материалов по истории страны, составленных в правление регента Сётоку тайси (572–622), известного приверженностью «китайской учености». Эти материалы не дошли до нашего времени, но есть все основания полагать, что они были написаны на китайском языке.
432
433
Полный русский перевод и подробное исследование молитвословий см: Норито. Сэммё / Пер. со старояп., исслед., коммент. Л.М. Ермаковой // Памятники письменности Востока. М., 1991. Т. 93. —