Сейчас целью номер один был барон Фальт, именно он отдавал приказы солдатам, и она шла к нему, не сводя глаз с объемистой кирасы. «Интересно, что я ему скажу, когда дойду?» — лихорадочно думала принцесса. Просить о милости? Она представила, как лепечет что-то в духе Мидди: «Пожалуйста, отпустите, единственный отец…». Этим и кирасу-то не пробьешь, а уж подкожный жир барона тем более.
Принцесса приблизилась к всадникам и кивнула каждому в отдельности. Они изобразили ответный поклон: «Ваше Высочество…»
— Господа! — начала принцесса, задрав голову. — Открылись некоторые обстоятельства, которые требуют немедленно прекратить аресты и отпустить этих людей.
И барон Фальт и Хильмас при взгляде снизу-вверх выглядели как два темных силуэта на фоне яркого неба. Принцесса не могла разобрать выражения их лиц.
— Могу ли я спросить, что Ваше Высочество, вообще, здесь делает? — спросил Хильмас и потянул за поводья, отчего голова его лошади повернулась к принцессе, обдав ее запахом конского дыхания.
Отвечать на этот вопрос принцесса не собиралась. И даже не потому что ответ «Я, как влюбленная дура, из ревности кралась за одним из ваших арестантов» — прозвучал бы глупо. Любое объяснение ставило принцессу в положение защиты. А надо было, чтобы защищались они. Сохранить атакующую инициативу, стоя внизу с запрокинутой головой и беспрестанно щурясь было трудно. Положение вещей надо было поменять, причем буквально. Принцесса огляделась.
— Гонза, — принцесса решила воспользоваться уже проверенным способом, — подними меня.
Гонза сдвинул шлем на затылок, нагнулся, и принцесса мгновенно вознеслась на уровень своих собеседников. В этот раз Гонза обхватил ее, стоя сзади, поэтому принцесса получилась практически сидящей у него на плече. Барон Фальт неопределенно крякнул. Хильмас попробовал улыбнуться, но принцесса холодно подняла бровь, и он тут же осекся. Лошади с удивлением разглядывали Гонзу, видимо, заподозрив в нем конкурента.
Плечо у Гонзы было могучее, но все же несколько уже кавалерийского седла, и принцессе пришлось напрячь мышцы, чтобы поплотнее уцепиться за него задом и не соскальзывать. Зато теперь, выпрямив спину, она могла разговаривать свысока, чего и требовалось достичь.
Что здесь делаю я, совершенно неважно, — и принцесса движением кисти выбросила эту тему из обсуждения. — Гораздо важнее, что здесь делаете вы?
— Это очевидно! — ухмыльнулся Хильмас.
— А мне кажется, противодействуете интересам короля! — твердо сказал принцесса, но похоже никого не впечатлила. — Барон, остановите это недоразумение!
— Барон, — Хильмас возвысил голос. — Продолжайте!
Барону Фальту было жарко и неинтересно. Из-под шлема то и дело сбегали капли и прятались в потемневшей бороде. Он устал сидеть на коне в блестящей, но тяжелой кирасе, и был бы рад поскорее все это закончить.
— Продолжайте! — крикнул барон своему лейтенанту, и фигуры на площади ожили.
— А что, барон, вы выполняете приказы любого купца в этом городе? — озадаченно спросила принцесса.
Барон нахмурился и пошевелил бровями. Это, видимо, разогнало кровь в голове, и барон вспомнил, что он вассал короля, глава рода, владелец земель и крупный военачальник королевской армии. Он покосился на Хильмаса, словно соображая, а он-то кто?
— Я концессионер короля! — попытался наскрести себе авторитета Хильмас.
— А я его дочь и наследная принцесса!
У барона сделалось болезненное лицо, какое бывает у людей, внезапно оказавшихся на развилке без указателя. Он никак не мог решить налево ехать или направо, но прежде чем принцесса успела воспользоваться его растерянностью, барон смекнул, что можно просто спрятаться в кустах.
— Я выполняю приказ Его Сиятельства, графа Меамольда! — с облегчением сказал он и забубнил, — Послушайте, Ваше Высочество, если у вас обстоятельства, доложите их графу. Давайте вернемся в замок, все там как следует обсудим…
Принцесса прищурилась. Нужно было срочно найти крепкую палку, чтобы достать барона из кустов.
— Хорошее предложение, барон! — встрял Хильмас, — разумно и практично!
Практично! Принцесса покосилась на объемистое брюхо барона, сложила в голове два и два и с высокой степенью вероятности получила четыре.
— Если мы вернемся в замок, — тихо и быстро заговорила она, — то я попрошу графа Меамольда обстоятельно сверить количество ваших людей в замке и количество довольствия, полученного на них из королевской казны.
— Что? — спросил Хильмас и попытался приблизиться.
Личная вовлеченность барона в происходящее немедленно повысилась. Он был толст, ленив и «практичен», но при этом был неплохим военным, иначе король не оставил бы его командовать гарнизоном. Обнаружив, что его обходят с фланга, барон понял, что надо переменить линию фронта, и поднял руку: — Остановитесь! — крикнул он лейтенанту и внимательно посмотрел на принцессу.
— Однако, здесь и сейчас есть более важные вещи для обсуждения, а думать обо всем сразу мне не под силу! — предложила принцесса мировое соглашение, подкрепив его взмахом ресниц.
Барон хмыкнул, посмотрел на Хильмаса, потом снова на принцессу, и предложение принял:
— Какие, вы говорите, возникли обстоятельства?
— Господин Хильмас нарушает условия королевской концессии по добыче соли.
— Какая несусветная чушь! — разозлился Хильмас. — Простите, Ваше Высочество, но что вы можете смыслить в соглашении, которое вы даже не читали!
Принцесса сделала глаза пошире и нежно улыбнулась:
— А я попробую угадать! — она согнула запястье, кокетливо приложила кончик указательного пальца к нижней губе. — Там, наверняка, написано, что вы должны делать все возможное для увеличения добычи и доходов королевской казны. — И она развернула пальчик на Хильмаса, — Не так ли?
— Именно этим я и занимаюсь! Не понимаю, что…
— А выглядит, — перебила его принцесса, — как будто вы довели рабочих до истощения. — она загнула палец, — Используете время и силы королевской армии, чтобы исправить свои же ошибки. — она загнула второй, — И собираетесь запереть лучших мастеров в Тихой Башне, отчего упадет добыча соли.
Принцесса для пущей убедительности загнула сразу все оставшиеся пальцы, получилось, что она угрожает Хильмасу кулаком. Хильмас разлепил тонкие губы и подвигал челюстью:
— Они устроили бунт! Они покинули шахты!
— И под чьим, позвольте спросить, руководством?
Барон издал звук одновременно похожий на покашливание и на смешок. Хильмас, однако подвоха не почуял:
— Вот они, — сказал он, показывая на середину площади, — вот главные смутьяны и зачинщики.
— А! — протянула принцесса, покивав, и продолжила, не сводя глаз с Хильмаса. — Барон, что бы сказал Его Величество, король Эннер, пожалуйся вы ему, что от вас разбежались солдаты?
Барон лишь хмыкнул, но неожиданно затряслась и мелко запрыгала сама принцесса. Все, включая лошадей, удивленно посмотрели вниз — под принцессой тихо смеялся Гонза. Она тихонько похлопала его по шлему, как успокаивающе хлопают по лошадиной шее, и тряска постепенно стихла.
— А самое интересное, господин Хильмас, — принцесса подняла глаза на концессионера, — не объясните ли, зачем вы сожгли чертежи устройства, которое могло бы поднимать наверх вдвое больше соли, при том же количестве работников?
Хильмас силился что-то сказать, но, видимо, не мог придумать какое слово произнести первым. Принцесса повернулась к барону и приложила пальцы к основанию своей шеи в порыве искренности:
— Я просто беспокоюсь о королевской казне, она ведь в некотором смысле моя, как и эти шахты!
— Откуда… Что вы… Где… — попробовал Хильмас поискать первое слово на слух.
— Я думаю, — сказала принцесса сухо и приподняла подбородок, — что на этот вопрос и на кое-какие другие, вам лучше отвечать в присутствии графа Меамольда, а то ведь я в них мало смыслю.