Но никакого упорства, таланта и умения не хватит, чтобы вернуть радость сегодняшнего утра. Принцесса аккуратно вытащила руку из ладоней Мидди и неопределенно покрутила кистью:
— Возможно, я не была достаточно старательна в гаммах! — она вздохнула и посмотрела на учителя музыки. — И мы не будем это обсуждать. Я запрещаю!
Принцесса повернулась к серой лошади, оттолкнулась от подставленного Гонзой колена и поднялась в седло. Она почти развернула лошадь, чтобы ехать прочь, но остановилась, подумала и вдруг поманила Мидди пальцами, точь-в-точь, как это делал барон Фальт. Мидди подбежала, уставилась снизу умоляющими глазами. Где-то далеко шумели голоса, тускло звенело железо. Солнце прижимало к земле домики, окружившие заваленную опилками и навозом площадь. Цокнули подковы.
— Жених — это хорошо, — сказала принцесса, опустив глаза к Мидди, — но если он тебя вдруг обидит или еще что стрясется — приходи. Пообщаемся. А в других местах попробуй не болтать. — и она тронула лошадь. — До свиданья, Мидди, дочь Бонтена.
В сопровождении Гонзы и капрала Кламма принцесса проделала весь путь в обратном направлении от Дровяной площади до Игольного переулка молча и спешилась у дома Лавайенна. По ее просьбе Гонза поднялся по лестницам, ударил в дверь плечом, и та плашмя упала внутрь вместе с половиной косяка. Принцесса прошла прямо по ней внутрь.
Комната для занятий показалась ей маленькой и пыльной, в воздухе были видны косые полосы солнечного света. Из-за них все остальное казалось темным, серым и скучным. Принцесса посмотрела на стол, где лежали нотные записи. Прохудившаяся крыша провалилась, и козочка рухнула вниз, свернув шею. Что она, вообще, делала на крыше? Пастуху следовало стеречь ее, а не танцевать.
Принцесса взяла с полки на стене свое кольцо и вышла, не оборачиваясь.
На входе в главное здание замка принцесса задержалась, никак не могла сообразить, куда надо идти. Наверх — в свои комнаты? В канцелярию, чтобы узнать, начался ли совет? Подняться в дозорную башню и броситься с нее в каменный двор? Принцесса пошла вниз по лестнице в цокольный этаж, где находилась кухня, но не потому что хотела есть — она не могла понять голодна ли — а просто потому что вниз было идти легче.
На кухне она остановилась, когда прямо перед собой увидела круглое красное лицо матушки Хло. Матушка оглядела недоученную флейтистку, молча развела руки, и принцесса как-то само собой оказавшись у нее в объятиях, положила голову ей на плечо. От матушки Хло пахло ржаным хлебом, молоком, печным жаром, свежим бельем и мятой. Удивительным образом эти запахи не смешивались, а различались каждый по отдельности.
— Я, — сказала принцесса в плечо матушке и шмыгнула носом, — предотвратила бунт на соляных шахтах.
— Это ничего! Это бвыает! Поплачьте, Ваше Высочество, полегче станет! — матушка Хло провела теплой рукой по спине принцессы. — Поплачьте!
— Я не хочу плакать. Не могу.
Сказав это, принцесса вдруг шумно втянула в себя половину имевшегося на кухне воздуха и стала, сотрясаясь, выдыхать его мелкими частыми беззвучными выдохами. Из глаз сами собой потекли ручьи, сразу намочившие белую льняную блузу кухарки.
— Соляные шахты — дело такое! Трепетное! — проговорила матушка Хло, продолжая гладить, гладить и гладить принцессу по спине.
На следующее утро принцесса увиделась с графом ар Меамольдом во время завтрака. Пожелав друг другу доброго утра, они некоторое время молча ели, каждый на своем краю большого стола в обеденном зале.
— Ваше Высочество, — наконец заговорил граф, отпив разбавленного вина из серебряного кубка, — хочу поблагодарить вас за то, что вчера помогли мне увидеть ситуацию в новом свете.
Принцесса вежливо улыбнулась.
— Думаю, Его величество порадует, что удалось избежать арестов и возобновить работы на шахтах. Сегодня мы с бароном поедем туда лично, чтобы продолжить разбирательство на месте.
Принцесса кивнула.
— Признаюсь, меня разбирает любопытство, зачем вы, вообще, ускользнули от охраны и отправились на Дровяную площадь?
Принцесса вздохнула.
— Ясно. — помолчав сказал граф. — Несмотря на то, как вам удалось разрешить ситуацию, позвольте заметить, что рабочие бунты не очень подобающая, хм, обстановка для молодой знатной леди. Думаю вам лучше было бы заняться все же вещами более свойственными вашему возрасту и положению.
Принцесса подняла голову и посмотрела на графа темными глазами.
— Какими же, Ваше Сиятельство?
Граф нахмурился.
— Уроки вашей музыки, возможно, танцы, чтение, спортивные занятия… — Граф вдруг хмыкнул. — Я могу даже допустить какие-нибудь романтические прогулки, некоторые милые шалости! Но в самом деле, зачем вам искать приключений в облаве на бунтовщиков?!
Принцесса сложила ладони перед собой на краю стола, вытянула шейку и немного склонила голову, посмотрев на графа взглядом без определенного выражения.
— Разве не так?
«Вы не поверите, граф!» — подумала принцесса, отказавшись от закатывания глаз, вздохов, ехидства, а заодно и от рыданий. Она лишь приопустила веки и сказала:
— Конечно, Ваше Сиятельство! Благодарю вас.
После завтрака принцесса прошла в свою комнату, щелкнула серебряными застежками футляра, взяла в руки флейту и некоторое время разглядывала ее полированную поверхность и блестящие механизмы клапанов. Было три варианта: сломать ее об колено, размозжить об стену или выкинуть в окно. Ни один не годился. На колене, наверняка, останется ужасающий синяк, под окном ее найдут и вернут, а щепки по всей комнате придется как-то объяснять фрейлинам и служанкам. Принцесса вздохнула, с гобелена в изголовье кровати весело подмигнула неунывающая пастушка.
«Хорошо тебе!» — подумала принцесса, не уточняя, но пастушка ее прекрасно поняла и спорить не стала. «Всем хорошо, кроме меня!». Впрочем, на что она могла надеяться? Может быть это и к лучшему, что все закончилось сейчас, и она не успела натворить больших глупостей. К лучшему! Принцесса поморщилась, будто только что залпом выпила кружку ромашкового отвара. Грудь изнутри кольнуло. Принцесса предположила, что это валяющиеся в беспорядке осколки сердца.
Принцесса подошла к окну и открыла его, пустив в комнату весенний воздух. Сердце было разбито вдребезги и навсегда, но оно для игры на флейте и не требуется. А нужные для этого пальцы, губы, и мышцы живота остались в целости и вполне еще могут послужить.
Принцесса подняла флейту и поднесла мундштук к подбородку. Когда играешь гаммы, инструмент кое-как звучит, и кажется, что ты уже музыкант, хотя, конечно, это лишь тренировка непослушных пальцев, чтобы научить их порхать. Может быть вся эта история была не больше, чем упражнение? Гамма для того, чтобы научить непослушные чувства порхать когданибудь потом?
Наследная принцесса Арранты Эва Лина Маунтенар Декрой зафиксировала живот, оперла на него воздушный столб и, глядя на чистое утреннее небо, взяла первую ноту гаммы эф-мажор.
Комментарий к Гамма чувств и другие упражнения
Напоминаю, что Автор этой истории будет безгранично благодарен за отзывы и приятные слова!
========== Правила для сильных ==========
А как все замечательно начиналось! Наследная принцесса Арранты Эва Лина
едет во Фритонию с визитом! Фритония! Огромная страна, откуда им в Арранту возили
лучшие вина, лучшие ткани и книги с лучшими картинками. Выглядело так же красиво,
как и звучало! И настроение было, как фритонское вино с пузырьками — щекотало
принцессу изнутри все два месяца приготовлений к поездке. Принцесса подналегла на
спряжение фритонских глаголов, отточила непринужденные реверансы и поперлась — с
запасом лучших платьев, на лучших лошадях королевства и с лучшими надеждами!
Могла бы завернуться в овечью шкуру и ехать на осле, результат был бы тот же.
Принцесса Эва Лина поправила съехавший на одну щеку чепец и попыталась
сделать так, чтобы в плед, которым были закутаны колени, не дул холодный воздух.