– И ты её взяла, – снова засмеялся Алекс.
– Да. Но было и кое-что получше. Я уже говорила, что училась читать по книге Дебретта, которая хранилась у матери, и поэтому обладала всеми сведениями об обществе.
– Теперь понятно, откуда тебе так много известно о Клифтоне и леди Оксли.
– Вы знаете о том, что произошло у леди Оксли? – Эммелин поёжилась.
– Разве можно было избежать этого? По дороге в театр Хьюберт со всеми подробностями пересказал жалобы леди Лилит.
– Я сожалею о своей несдержанности, – извинилась она.
– Честно говоря, я просто поражён. Такое впечатление, что ты помнишь абсолютно все.
– Так и есть.
– Докажи, – потребовал Седжуик.
– Спросите у меня что-нибудь, – бросила ему вызов Эммелин. – Что угодно.
– Отлично. Возьмём, например, леди Пепперуэлл. Кто её мать?
«По крайней мере мог бы придумать что-нибудь посложнее», – подумала Эммелин, обратив взор к ночному небу.
– Матерью леди Пепперуэлл была мисс Мэри Триппли, вторая дочь четвёртого барона Ноктона. Я уверена, что нынешний барон имеет резиденцию в Ноктон-Парке, который примыкает к Седжуик-Эбби. Разве не так?
Седжуик только открыл рот от удивления.
– Попробуйте ещё.
– Я бы сказал, что твои уроки нашли хорошее применение, – укоризненно покачав головой, сказал он. – Ты действительно можешь вспомнить всю книгу «Дебретт»?
– Всю, кроме страницы, которой у меня не было, – ответила Эммелин. – Как сказала бы моя бабушка, во всём есть определённый смысл. И способность цитировать те списки позволила мне совершенно свободно общаться с герцогиней и её компаньонкой. А герцогиня, между прочим, была кладезем информации об отношениях в светском обществе. Это те сведения, которых не найдёшь на почтенных страницах «Дебретта».
– Ах, вода и хлеб светского общества – это сплетни.
– Совершенно верно. И когда я покинула дом викария, у меня была новая цель…
– …и новый образ, – добавил Алекс.
– Да, – кивнула Эммелин. – Я видела, как викарий и его жена чуть ли не вылезали из кожи вон, стараясь угодить компаньонке герцогини. Так, посвятив некоторое время исследованию распространённых знакомств герцогини, я смогла выделить тех, кто мог стать лучшим работодателем…
– Или, вернее сказать, наиболее подходящим, – уточнил Седжуик.
– Именно так. Герцогиня Шевертон почти никогда не приезжала в город. А когда наведывалась, не стеснялась в язвительных и резких замечаниях.
– Этой женщины следует опасаться, – заметил он.
– Да, и её расположение хотел бы завоевать почти каждый. Если её презрение убийственно, то расположение расценивается как официальное общественное признание. Иногда она проявляет сострадание к какой-нибудь молодой девушке и следит за тем, чтобы та сделала сказочную партию. Поскольку я выдавала себя за компаньонку герцогини, все стремились прибегнуть к моей помощи…
– …чтобы, возможно, воспользоваться великодушием герцогини.
– Точно. – Оглядевшись по сторонам, Эммелин вздрогнула.
Взяв её за руку, Седжуик свернул за угол и остановился перед величественным зданием с колоннами и эркерами, в котором угадывалась богатая утончённость.
– Кто здесь живёт? – поинтересовалась Эммелин.
– Джек.
– Выглядит слишком шикарно для твоего друга, – заметила она, ещё раз окинув взглядом дом. – Разве у него не пусто в карманах?
– Вряд ли у Джека вообще есть собственные карманы, – с усмешкой ответил Седжуик. – Дом принадлежит его брату, герцогу Паркертону, но они заключили между собой соглашение о том, что Джек может жить здесь, пока не впутается в какой-либо скандал.
– И он до сих пор живёт здесь? – пошутила Эммелин.
– Терпя изрядную долю унижения, – ответил Седжуик и, поднявшись по лестнице, дёрнул шнур колокольчика.
– Лорд Седжуик? – удивился недовольного вида дворецкий, который подошёл к двери в сопровождении двух лакеев. – Я думал, вы знаете, что он опять явился домой пьяным. – Повернувшись к другим слугам, он кивком велел им вернуться на свои места. – Иногда лорду Джону требуется помощь, чтобы найти свою кровать.
– Вполне могу себе представить, – отозвался Седжуик.
– К сожалению, хозяина нет, и я не знаю, когда он вернётся. – Дворецкий собрался было закрыть дверь, но Седжуик сунул в проем ногу.
– Я здесь не для того, чтобы увидеться с лордом Джоном, – сообщил он дворецкому. – Мне примерно на час нужна ваша гостиная. – Он посторонился, чтобы дворецкий мог взглянуть на Эммелин.
Старый слуга посмотрел сначала на неё, а потом на барона.
– В этом доме не будет проституток, милорд, – покачал он головой. – Если его светлость узнает, что в его доме побывали такие гостьи, он шкуру с меня спустит. Не хочу даже говорить о том, что он сделает с молодым хозяином.
– Бедуэлл, вы замечательный человек, но это совсем не то, что вы думаете…
– Я должен напоминать вам, что забочусь о лорде Джоне? – помрачнел Бедуэлл. – Я точно знаю, на что это похоже.
Взяв Эммелин за руку, Седжуик потянул её за собой, несмотря на то что Бедуэлл попытался снова закрыть перед ними дверь.
– Дружище, я хочу, чтобы вы познакомились с моей женой, леди Седжуик.
– Милорд, если вы полагаете, что я поверю тому, что это ваша жена…
Теперь дворецкий был хорошо ей виден, и Эммелин пристально всмотрелась в него. Ей показался знакомым не только его голос, но и лицо.
– Достойная и уважаемая. Теперь она такая, насколько я знаю, – произнесла Эммелин с резким провинциальным акцентом, улыбаясь ему. – Но я сомневаюсь, что герцогу будет приятно узнать, что его верный и преданный слуга – это Дингби Майклз.
У Бедуэлла от испуга поползли вверх брови, и он ещё чуть-чуть приоткрыл дверь, чтобы узкий луч света упал девушке на лицо.
– Кнопка? Неужели это ты? Она снова улыбнулась и кивнула.
– А теперь впустите нас, старина, или я натравлю на вас всю Боу-стрит.
Бедуэлл, он же Дингби, покрутил головой, а затем широко распахнул двери.
– Входите, пока вас никто не видел. На этой улице слуги ещё болтливее своих хозяев.
Входя в дом вслед за Эммелин, Седжуик наклонился к ней и прошептал на ухо:
– Кнопка?
– Не думайте, что это подведёт вас ближе к тому, что вы хотите узнать, – отмахнулась она. – Это просто старое прозвище.
– Думаю, нам нужно хранить все в тайне, так? – сказал Бедуэлл, провожая их. – Пойдёмте по коридору в оранжерею. Там есть удобный выход на задний двор прямо к конюшням, если они вам понадобятся.
«Грабителя с большой дороги ничем не исправить», – кивнув, подумала Эммелин. У неё не было никаких сомнений, что бывший партнёр её отца знает в Лондоне все лазейки и даже те, в которые не способна пролезть и ласка. Элтон всегда говорил, что нет такой туго затянутой петли, из которой не смог бы выскользнуть Дингби Майклз.
– Вы знакомы друге другом? – поинтересовался Седжуик.
– Как много ему известно? – в свою очередь, спросил Бедуэлл у Эммелин.
– Не так много, как ему хотелось бы. – Оглянувшись через плечо, она улыбнулась Седжуику.
– Кнопка, – рассмеялся дворецкий, – ты всегда была плутовкой. Что ты делаешь здесь в… – Он вдруг остановился и, повернувшись, указал на неё костлявым пальцем. – Это ты была сегодня вечером в «Королевском уголке»! Мне следовало бы догадаться, когда я услышал, что какая-то девушка обчистила мошенника, который бесчестно играл там весь последний месяц. Ты сделала доброе дело. – Он погладил Эммелин по щеке.
– А, не стоит упоминания.
– Всё такая же скромная донельзя, – похвалил дворецкий. – Но это, смею сказать, у тебя от матери.
– Не хочу быть невежливым, – вмешался Седжуик в их увлекательную беседу, – но мы пришли сюда не просто так.
– Важная шишка, – тихо пробурчал дворецкий.
– Он не такой плохой, хотя и выглядит франтом, – доверительно сообщила Эммелин, а от самого франта последовало громкое «хм».