— Спирртяшшшка! — сказал попугай и выпил прямо из ложки. Потом он икнул и неожиданно запел, видимо тщательно готовяськ переселению на новую Родину:
— Ой, мороз, мороз…
— Кажется, мало… — сказал владелец пернатого.
— Не моро-о-озь меня, — удивлённо сообщил Жако.
— Так давай ещё нальём, — предложил генерал.
Налили. Попугай нерешительно потоптался вокруг угощения, кося на него то одним, то другим глазом. Было видно, что выпить ему хочется, но при этом как-то боязно. Наконец, переборов все сомнения, Жако выпил вторую столовую ложку спирта.
— Не мо-рр-озь меня! Моего коня! — сказал он, покачнулся и упал на бок.
— Ну, и слава богу. Щас уложим его в тару да и поедем, мужики, — сказал хозяин птицы и встал из-за стола
.— Пьянь! Кругом одна пьянь, бляха муха, — неожиданно сказал Жако и пошевелил когтистыми лапами.
Все замерли. Советники молча и сосредоточенно принялись пересчитывать количество спирта в две столовые ложки относительно своих размеров. Пока считали, Жако щелкнул клювом и встал. Воинственно задрав хохолок, он сказал:
— Гулять, так гулять! Гусар-р-ры! Шампанского коню!
— Обалдеть! Сейчас ещё буянить начнёт, — сказал один из переводчиков.
— Силён бродяга, — пробормотал генерал.
— Ну, сволочи! — вскипел хозяин попугая. — Споили всё-таки птицу мне! Ну, я вам устрою!
— Да ладно, не кричи, не споили, а натренировали. А то, с непривычки бы, наоборот, ласты мог склеить, точнее, крылья.
— Да? И что мне теперь делать?
— Во-первых, успокоиться, а во-вторых, налить ещё. Просто твой Жако оказался матёрым. В холода точно не помрёт теперь!
После третьей — попугая действительно сморило в мертвецки пьяный сон, и его упаковали в багаж. Перелета он, естественно, не заметил, поскольку дрых до самого конца путешествия и пришёл в себя только на таможне.
Вернувшийся домой военный советник сразу же приготовил блюдечко пива: — Н у как, Жакошка? Голова не болит?
Попугай встрепенулся, поднял хохолок и сказал:
— Холодно, блин! — потом подошёл к блюдечку и опохмелился. Видимо, по старым дрожжам опьянение вернулось, и он уже самостоятельно, пошёл к тубусу, в котором путешествовал, где и улёгся с комфортом.
— Прям, как ты, — сердито заметила жена хозяина, наблюдавшая всю эту несколько сюрреалистическую картину от начала и до конца.
— Пидар-р-расы! — уверенно выкрикнул Жако и уснул.
— Точно, как ты! — убеждённо сказала жена.
Рядом всё так же текла жизнь, ничего не нарушалось — со скоростью болотной черепахи бежало советское время. Бежало во все стороны. Но, почему-то, не вперёд…
На Родине жизнь военного пенсионера, видимо, не слишком понравилась бывшему военному советнику. Его военные советы стали никому не нужны. И он стал советником своего попугая. И его собутыльником. Оба души не чаяли друг в друге. Причём у попугая оказалась действительно широкая душа, романтический характер и глубокий наблюдательный ум. Правда, иногда он страдал приступами меланхолии и отпускал язвительные шуточки. Словом, Жако оказался настоящим русским.
Вместе с советником они ходили в магазин за пивом и водкой. Вместе пели магазинские народные песни под одобрительные возгласы околомагазинной общественности. В этих же кругах общественности попугай быстро стал знаменитым. Его любили и уважали. Но так продолжалось недолго. Сказалась разница в возрасте. Советник начал быстро стареть и часто болел. И вскоре он окончательно спился и окончательно умер, павший в неравной борьбе с советской действительностью, скоропостижно завербовавшись в «подземные войска». Тоже, наверное, «советником»…
А молодой попугай Жако остался. Он очень тяжело переживал потерю своего друга-советника. Стал ещё более меланхоличен и часто повторял в задумчивости: «А кто мы?.. Всё! Всё!.. Пора успокоиться. На красивую жизнь можно надеяться, но не стоит рассчитывать… Ну, будьте человеком!.. Дайте выпить мужику!..»
Вдова советника после смерти мужа стала видеть в очеловеченном и сильно пьющем попугае, оставшемся без своего друга и хозяина, непосредственную угрозу разумной жизни. По крайней мере, в её собственной квартире.
Поэтому давно и преданно не полюбившая попугая женщина подарила его вместе с клеткой и рассказами о том, какой он умный и говорливый, в «живой уголок» при одной из школ, умышленно не сообщив о его пагубной страсти к спиртному и нелицеприятным высказываниям.
После того, как Жако мужественно адаптировался к новой непривычной обстановке, он научил половину учеников младших классов таким изощрённым ругательствам на русском и английском языках, что возмущённые познаниями своих чад родители стали с гневом требовать у директора школы, чтобы тот избавил уважаемое учебное заведение от «заморского хулигана».