- Что сразу обеими? - не удержался Пипкин.
- Что? - удивился микроцефал.
- Тург. Вы сказали, что герои сразили его прямо в черное сердце. Они сделали это одновременно или по очереди? Если второе, то кто был первым, а кто - вторым и почему очки засчитали обоим?
- Э-э-э... Тург Пустопорожний был коварным злодеем. У него было сразу два сердца. Одно из них - запасное, на всякий случай. Кто-то из героев сразил первое, кто-то - второе, так и вышло, что они сразили Турга вместе, - немного подумав, объяснил старый маразматик.
- Ах вот как оно было, - с иронией протянул Пипкин.
- Несомненно, - с твердостью в голосе подтвердил гном. - И надо заметить, молодой человек, что с вашей стороны - величайшая дерзость, перебивать меня в середине рассказа.
- А я-то пологал, что это уже конец. Злодей повержен, герои покрыли себя неувядаемой славой и наверняка получили в награду кучу сокровищ и по прекрасной принцессе впридачу.
- Да. Победив тирана Елгкригк Многощит и Жринг-гром Крепкая Нога женились на дочерях Турга Пустопорожнего и стали править всеми землями от океана до океана. Их правление продолжалось тысячу и один год до того момента, когда герои, решив, что время их подошло к концу, передали управление своим детям и отплыли на Белом Корабле за океан в чудную страну Тир Тарнгири, где их ждал долгожданный отдых и вечная радость.
- Ну это вряд ли, - пробормотал маг.
- Вам не кажется, что постоянно вмешиваться в рассказ с вашей стороны просто не вежливо? - возмутилась миловидная эльва.
- Готов вмешаться с вашей стороны, - усмехнулся Пипкин. - Если вы позволите, конечно. В любом случае, эта история неверна сразу по нескольким пунктам.
- Да кто ты такой, чтобы хаять великих гномских королей?! - прохрипел возмущенный микроцефал, потрясая кулаками.
Молодые гномы негромко зароптали. Один из людей слегка заикаясь, намекнул на то, что Пипкину лучше бы заткнуться.
Маг не слушал. Его обуяло страстное желание сделать наконец, что-нибудь полезное в своей жизни. Например, объяснить этим невежественным людям кое-что про прошлое гномских племен.
- Начнем с того, что события о которых вы нам только что поведали, сэр, имели место происходить немногим более восьми столетий назад. Именно тогда гномы Елгкриг и Жринг явились к Черному Замку и вызвали на смертный бой Турга Пустопорожнего. Сам вызов на поединок действительно имел место быть, но хроники ваши умалчивают о том факте, что уже тогда Елгкриг и Жринг были законченными наркоманами и скорее всего действовали находясь в состоянии наркотического опьянения...
- Мерзавец! - завопил кто-то. Эльва запустила в мага кружкой, но тот ловко увернулся и отбежав в сторону, запрыгнул на стойку бара, продолжая кричать.
-... Тург Пустопорожний к тому времени никак не мог принять вызов, потому как только что скончался от переедания и прочих излишеств. Елгкригк и Жринг взяли в жены его дочерей после того, как совершили над ними насилие. Их империя простиралась от Железных гор до Закатного Озера, а вовсе не от океана до океана, и продержалась на плаву всего пятнадцать лет, втечение которых повсеместно процветало насилие, пьянство и наркомания. Елгкригк и Жринг ушли из Черного Замка после того, как страна окончательно пришла в упадок. И весьма сомнительно, что они отправились по морю в страну Тир Тарнгири, хотя бы потому, что это - привилегия эльфов, а гномы обычно отправляются в подземное царство богов - Сид!
- П-п-пора прикончить эт-того м-м-м..., - возбужденно размахивая кулаками завопил один из людей.
- ... Мерзавца! Убить хулителя! - завопил какой-то гном.
Светловолосый человик вспрыгнул на стойку бара рядом с Пипкиным и попытался достать его ножом. Гномы расчехлили боевые топоры. Старик-микроцефал на удивление резво уковылял на улицу. Маг выкрикнул заклинание и в нападавших полетели бутылки. Хозяин закричал.
Уклоняясь от летящих в него предметов Пипкин попытался оценить ситуацию. По всему выходило, что он - в меньшинстве.
Вторая же кружка, пущенная меткой эльвой, угодила Пипкину в лицо.
VII.
Лежать было неудобно. Что-то твердое впивалось в затылок, а ногам было холодно. Пипкин повернулся на бок, поджал ноги и попытался нова заснуть. Тщетно.
Маг нехотя открыл глаза и тут же закрыл их, решив, что ему просто противопоказано каждый день просыпаться в такой скотской обстановке. Впрочем, он все равно был слишком ленив, чтобы менять обстановку у себя в комнате - так что толку жаловаться?
Пипкин заерзал и шерстяное одеяло сползло на пол. Все тело болело, и спать дальше сил совершенно не было. Маг снова открыл глаза. Мир был расплывчатым и весьма странным на ощупь. По комнате носились какие-то черные пятна и мелькали тени.
Похмелье... О, боже, как же Пипкин его ненавидел! Голова гудела, подташнивало и хотелось умереть. Тут Пипкин решил, что еще больше, чем похмелье он ненавидит себя самого - это какой же вконец опустившейся скотиной надо быть, чтобы каждый день упиваться до бесчувствия. "Больше - ни капли", решил маг, зная впрочем, что вряд ли сдержит это обещание, подобных коему он надавал себе за свою жизнь бесчисленное множество.
Пипкин со стоном поднялся и некоторое время неподвижно сидел на кровати, ожидая пока мир перестанет вращаться. Потом он поднялся, нетвердым шагом добрел до холодильного сундука и выудил оттуда банку с солеными огурцами, банку с квашеной капустой и большую морковку. Он хотел достать еще что-нибудь, но больше ничего не было. "Надо бы купить продуктов", - подумал Пипкин, плюхнулся на диван и принялся жевать огурец. Затем глотнул рассольчику. Магу полегчало, но не то чтобы слишком. Мысли о самоубийстве отошли на второй план. Жалко, что огурец был только один. Пипкин взялся за капусту. Вкусно. Хлебнул еще рассольчику и закусил морковкой - фу, какая гадость! Ну и ладно...
Оценив свое состояние он решил, что пытаться использовать противопохмельное заклинание не стоит. Все равно с похмелья оно еще никогда и ни у кого не получилось. Мысли разбрелись в стороны, потом сбились в кучку, потом снова разбрелись.
"Рассвет, - подумал Пипкин, глядя в окно. - Вернее уже утро - ближе часам к девяти, а то и к десяти. Возмем среднее арифметическое и подумаем теперь что я делал вчера?"
Вопрос был таким интересным, что маг задумался над ним надолго, но вразумительного ответа отыскать не мог. Тогда он решил рассуждать логически. Итак, он - пил. Это очевидно. Очевидно, пил он не с утра, а под вечер... Ну, в крайнем случае - с середины дня. Что же он делал утром? А что он вообще должен был делать утром? Вот черт! Пипкин вдруг вспомнил волосатого маленького доктора-брауни который сидел вот на том самом табурете и говорил что-то про мозготрясение, щадящий режим и нес всякий медицинский вздор по поводу воздержания от алкоголя. "Надрался-таки. Алкаш, хренов, " - возмутился своим поведением Пипкин. Все правильно, нарушение медицинских предписаний ни к чему хорошему не ведет. Тут тебе будут и черные пятна и мелькающие тени и жуткие головные боли... Что же он еще делал вчера? Смутно припоминался нудящий старый хрыч из гномской породы, какие-то люди и еще гномы и разъяренная эльва.
В дверь постучали. В дверь стучали уже долго и стучали настойчиво. Пипкин осознал это одновременно с тем фактом, что держит в руках свой ритуальный нож. "И что меня так напугало?" - спросил он у самого себя.
- Кто там?
- Джейн.
- А-а-а... Входи Дженни, там не заперто, - сказал Пипкин, расслабляясь.