Выбрать главу

Но как бы тяжело не давалось возвращение к офисной работе, против определенной ее часи – сотрудничества с Камерон Линд – агент не возражал. Вообще-то, Паллас даже забеспокоился, не слишком ли охотно он не возражает. Они с Камерон всегда говорили только о деле – о Роберто Мартино, – но в те немногие минуты, когда оставались наедине, Джек ощущал между ними какие-то скрытые флюиды. Он не знал, как описать эти чувства, но твердо мог сказать: чем бы они ни являлись, они заставили его пожалеть, что он до сих пор выбит из колеи.

– Проходите, – пригласил посетительницу Паллас.

Появившись в его кабинете в ту пятницу, мисс Линд впервые не ответила на улыбку.

– А мистер Доббс присоединится к нам?

– Он сейчас придет. Может, присядете, пока ждете? – указал Джек на кресло возле стола.

Камерон покачала головой:

– Все нормально, спасибо.

За месяц сотрудничества агент изучил помощницу прокурора достаточно хорошо, чтобы понять, что как раз сегодня не все нормально. Что-то было не так: гостья пропустила обмен острыми-как-коготки-но-не-слишком-ехидными полукокетливыми любезностями, которого Паллас привык ожидать и от которого получал удовольствие как от обязательной части их бесед. Не говоря уже о том, что Камерон выглядела какой-то дерганой.

У Джека появилось плохое предчувствие.

– Вы сказали, что хотите поговорить о Мартино. Какие-то проблемы с делом? – поинтересовался он и увидел, что собеседница замялась.

В яблочко.

Мисс Линд перевела взгляд на дверь:

– Думаю, нам следует дождаться агента Доббса.

Камерон озабоченно прикусила нижнюю губу, и Джеку оказалось непросто определить, что беспокоит его больше: внезапное проявление ее уязвимости или тот факт, что теперь невозможно оторвать взгляд от ее губ.

Он встал из-за стола, закрыл дверь кабинета и остановился перед Камерон.

– Вы чем-то расстроены.

– Агент Паллас, мне кажется…

– Просто Джек, ладно? – перебил он. – Думаю, нам уже пора перейти на «ты».

Когда ее взгляд снова метнулся к двери, Джек сделал нечто, удивившее их обоих: протянул руку, нежно дотронулся до ее подбородка и повернул лицом к себе.

– Поговори со мной, Камерон. Расскажи, что случилось.

И когда эти невероятные аквамариновые глаза встретили его взгляд, Паллас почувствовал что-то вроде удара током, которым молодчики Мартино пытали его в течение двух дней после разоблачения. Только бесконечно более приятного.

– Джек, – прошептала она, – мне так…

Их прервал стук.

Дверь отворилась, и собеседники отпрянули друг от друга. Вошедший Джо удивился, обнаружив их посреди комнаты.

– О, привет, извините за опоздание. – Доббс устроился на одном из стульев возле стола: они с Палласом были напарниками в течение четырех лет и в кабинетах друг у друга чувствовали себя как дома. Скрестив ноги, агент посмотрел на Камерон: – Джек сказал, вы хотите поговорить с нами о Мартино?

– Хочу, – голос Камерон снова звучал натянуто и нервно, а еще она как-то странно сосредоточила свое внимание на Джо. – Хочу сообщить, что мы приняли решение. Прокуратура не будет предъявлять обвинения Роберто Мартино. И, раз уж на то пошло, никому из его окружения тоже.

В кабинете воцарилось молчание.

Тишину нарушил Джек.

– Вы не можете заявлять такое всерьез.

Камерон по-прежнему не смотрела в его сторону.

– Понимаю, это не тот результат, которого вы ждали.

– Что значит, вы не будете предъявлять никаких обвинений?! – возмутился Доббс. Агент был связным Джека в течение двух лет работы напарника под прикрытием и отлично знал, сколько компромата удалось нарыть на Мартино.

– Прокуратура решила, что доказательств недостаточно для передачи дела в суд, – объяснила Камерон.

Паллас пытался – изо всех сил – удержать свой гнев в узде.

– Чушь собачья. Кто принял такое решение? Бриггс?

Джо схватился со стула и зашагал по комнате.

– Вот гад, – с отвращением бросил он. – Только о своей шкуре и заботится.