После телохранитель вернулся в офис и принял участие в ряде совещаний с сотрудниками высшего звена и двумя сенаторскими адвокатами. Первоначально босс планировал на следующей неделе вернуться в Вашингтон, но с учетом предупреждения ФБР не покидать штата требовалось обсудить альтернативные планы. Всех наипервейшим и наиглавнейшим образом беспокоило, как объяснить изменения в графике Ходжеса, не наведя прессу на мысль о связи политика с убийством Мэнди Робардс.
Втайне Ломбард получал удовольствие от этих разговоров. Приглушенные голоса, висевшая в кабинетах напряженность, взгляды, встревоженные тем, что пресса и – о-ох! – даже убийца могут догадываться об интрижке сенатора с Мэнди. Окружающие и не подозревали, что тот, о ком шла речь, сидел с ними за одним столом.
И знал абсолютно все.
После того как встречи наконец завершились, охранник поехал домой, сделав несколько кругов, чтобы убедиться в отсутствии хвоста. В целом, любому, кто поинтересуется, его нынешний день покажется похожим на все остальные – за исключением единственного недостающего часа. Надо придумать что-то, чтобы заполнить этот пробел, чтобы просто быть готовым.
Грант вернулся мыслями к тому моменту в доме Камерон Линд, когда она впервые увидела его на лестнице – как она попятилась и прошептала: «Что вам нужно?»
Не коситься каждый долбаный раз через плечо, возвращаясь в свою квартиру, – вот что ему нужно.
Свидетельница утверждала, будто не знает, кто он такой. Хотя Ломбард считал, что люди не склонны врать, когда чувствуют прижатое к виску холодное дуло пистолета, он не вполне ей поверил. К счастью, ему и не нужно верить прокурорше на слово.
Для ее же блага Грант надеялся, что она говорит правду. Убийство Мэнди получилось почти идеальным, чуть ли не мастерским. На расследование этого дела назначили лучшего агента в городе, но федералы до сих пор ничего не нарыли. И ничего не нароют до тех пор, пока Камерон Линд не перестанет правильно себя вести.
Разумеется, Грант позаботился о том, чтобы быть в курсе, если такое случится.
Они все полные придурки: что Паллас, что копы. Не видят того, что прямо у них под носом.
Знай он, какой это кайф – убить и остаться безнаказанным, сделал бы это еще много лет назад.
ГЛАВА 20
Они с Джеком будут жить под одной крышей.
Реальность этой перспективы навалилась на Камерон во время поездки на квартиру Палласа в район Саут-Луп. Агент попросил напарника подбросить их с Камерон туда, чтобы он мог взять свою машину и «кое-какие» вещи. Когда они выруливали от здания ФБР, Джек перегнулся через спинку сиденья и поинтересовался, есть ли у свидетельницы вопросы по поводу того, как теперь будет осуществляться защитное наблюдение.
Она небрежно ответила, что навскидку в голову ничего не приходит.
Это было неправдой.
У нее возникла масса вопросов. Для начала, где Джек собирается спать? Сможет ли она по-прежнему ходить на работу? Придется ли ей готовить еду, пока ФБРовец живет в ее доме? (Вернейшее средство отправить на тот свет их обоих.) Будут ли они вместе заниматься обыденными делами, например, смотреть по вечерам телевизор? (Так, не забыть бы – нужно удалить из перечня любимых телепередач шоу «Холостяк».) И где именно Паллас собирается спать? (Этот конкретный вопрос занимал настолько значительный процент ее мыслей, что нелишне и повторить.) Разрешается ли агенту в принципе оставлять подопечную одну, например, когда он принимает душ? Или, исключительно из соображений безопасности, в таких случаях ей лучше присоединяться к телохранителю?..
– Это займет всего пару минут, – пообещал Паллас, пока они поднимались в лифте. – С тобой все нормально? У тебя вид, словно ты на какой-то миг отключилась.
– Все еще перевариваю сегодняшние события, – соврала Камерон, надеясь, что невольно не заполыхала при мысли об обнаженном Джеке в своей ванной.
По прибытии на четвертый этаж агент провел спутницу до своей квартиры в конце коридора и открыл дверь, приглашая внутрь.
Камерон не знала, каким ожидает увидеть убранство «Каса дель Паллас» – наверное, суровым, спартанским, с минимумом мебели и обилием серого цвета, – но, шагнув за порог, обнаружила совсем иное. Стены были из нештукатуреного кирпича, а потолок – балочным. Выдержанный в стиле «лофт» первый этаж имел открытую планировку: гостиная переходила в современную кухню, а справа по коридору располагались, кажется, туалетная комната и небольшой кабинет. В квартире был и второй уровень; консольная лестница вела на небольшой балкон. За ним сквозь открытую двойную дверь из матового стекла виднелась хозяйская спальня.