Обнаженная, как и он, Камерон лежала рядом, свернувшись калачиком. После первого раунда она облачилась в свое белье и рубашку Джека – зрелище, показавшееся ему невероятно сексуальным, особенно в сочетании со спутанными локонами. Настолько сексуальным, что… ну, он ведь предупреждал, что произойдет, если разгуливать вокруг него в подобном виде.
Паллас переживал, что во второй раз был грубее, хотя и за это большую часть ответственности возлагал на партнешу. Словно провокационного шастанья по номеру в его рубашке и этих черных трусиках было мало, так после того, как Паллас стащил их с Камерон, она толкнула его на спину и устроила ртом самую изощренную пытку из всех, которым его когда-либо подвергали. Облизывая, лаская и дразня, она довела его до такого сумасшествия, что Джек рывком поставил ее на колени и брал сзади, не останавливаясь до тех пор, пока любовница, застонав, не выкрикнула его имя и не рухнула на подушки.
Он не мог ею насытиться.
И это немного пугало, поскольку Джек никогда раньше ни к кому такого не испытывал. В свои без малого тридцать пять Паллас отнюдь не был безгрешным: он переспал с изрядным количеством женщин, с некоторыми даже работая под прикрытием. Но все его увлечения были временными – и он четко давал это понять с самого начала. В прошлом агент избегал серьезных отношений, отговариваясь своей работой. А сейчас вдруг осознал, что с подходящей женщиной ему не потребовались бы отговорки.
Придвинувшись к Камерон, Джек тихонько прошептал ее имя. Да, он ненасытный и эгоистичный ублюдок, раз собирается ее разбудить, но ему нравится плотское подтверждение тесной связи между ними, нравится единение без необходимости говорить какие-то слова. Кроме того, он поспал уже пару часов, а она лежит у него под боком голышом. Так что или сидеть в темноте со стояком, или что-нибудь предпринять.
Он снова позвал Камерон по имени, и та шевельнулась. Перекатившись вместе с ней на другой бок, Джек поцеловал ее в шею, спустился губами по изгибу груди, обвел языком вокруг соска.
– Ммм… – улыбнувшись, Камерон проснулась, со вздохом пробежала руками по телу любовника, лаская грудь и живот, затем потянулась ниже, нащупывая его болезненно твердую эрекцию. – Как, опять? – лукаво приоткрылись аквамариновые глаза.
– Похоже, рядом с тобой это происходит постоянно.
Камерон закинула коленку ему на бедро.
– Мне нравится.
Не нуждаясь в дальнейшем поощрении, Джек достал из тумбочки презерватив. Надев резинку, он притянул Камерон за бедра, медленно погрузился в ее теплые, влажные глубины и, накрыв ладонью ее ягодицы, задвигался в плавном, неторопливом ритме.
Услышав, как она ахнула, Паллас остановился:
– Слишком сильно?
Камерон закрыла глаза и шевельнула бедрами, подталкивая его глубже.
– Просто идеально. Можешь хоть каждую ночь будить меня так.
Наклонившись, Джек поцеловал ее.
Вот это ему повезло.
ГЛАВА 26
На следующее утро во время позднего свадебного завтрака к Камерон подсел Колин. Джек минуту назад встал из-за стола, чтобы ответить на звонок по мобильному.
– Итак, – произнес приятель, устраиваясь поудобнее.
Камерон отложила вилку с черничным блинчиком:
– Итак…
– У тебя сегодня утомленный вид, – начал с отнюдь не тонкого намека Колин, бросив многозначительный взгляд на Палласа, который стоял у панорамного окна, разговаривая по телефону.
– Да и ты выглядишь измотанным, – парировала подруга и кивнула на Ричарда, направлявшегося к столику Эйми и Аарона, чтобы поздравить молодоженов.
– Мы до утра проговорили – выясняли отношения. Только и всего.
– А-а. Что ж, у меня все было по-другому.
– Вот и славно. Давно пора. Ну-с, послушаем.
Камерон набрала воздуха – конечно, она расскажет Колину про свою ночь с Джеком, она всегда все ему рассказывает – и…
Ничего. Поколебавшись еще какой-то миг, она захлопнула рот и просто улыбнулась.
– Что, настолько хорошо? – со смешком спросил приятель.
Зардевшись, Камерон отмахнулась:
– Мне вот интересно, как все прошло у тебя с Ричардом. Вы помирились?
– Кое-какие моменты еще требуют доработки, но думаю, мы попробуем снова съехаться.
Камерон была рада за друга. Если воссоединение с Ричардом – это то, чего хочется Колину, значит, таково и ее желание.
– И что, ты заставил его ползать на коленях и извиняться?