Часы тянулись как минуты, и незаметно, Элис заснула на полу в ванной, свернувшись калачиком у батареи для полотенец, печаль и страх все еще отражались на ее лице.
Внезапный стук разбудил ее, она быстро села, переводя дыхание.
— Да? — спросила она, поправив волосы и заметила, что за окном уже не темно. — Да? — снова спросила она, не получив ответа.
Снова раздался стук в дверь, и Элис медленно встала, чувствуя, как ее глаза снова наполняются слезами. Элис осторожно подошла к двери и открыла ее, чувствуя легкую тошноту. Она выглянула в щель, и к, счастью, увидела свою младшую сестру.
— Господи, Шарлотта, — вздохнула она, открыла дверь шире, вернулась в ванную и открыла кран с холодной водой, чтобы умыться.
После того, как она вытерла лицо, Элис снова посмотрела на сестру и увидела слегка обеспокоенное выражение её лица.
— Счастливого Рождества, — показала Шарлотта и слабо улыбнулась, и теперь даже она чувствовала, что с ее старшей сестрой происходит что-то странное.
— Счастливого Рождества, — ответила Элис и слегка грустно улыбнулась, отворачиваясь от сестры и глядя на свое отражение, замечая, что кожа покраснела от слез.
— Разбудим маму и папу? — спросила Шарлотта после того, как Элис повернулась к ней, зная, что нет смысла спрашивать, все ли с ней в порядке, так как более чем вероятно, она не получит честного ответа.
— Да, — устно ответила Элис и жестом велела сестре выйти из ванной, а сама вернулась в спальню и натянула толстовку поверх пижамы.
Это Рождественское утро было таким же, как и обычно, но праздничное настроение в этот раз обошло Саммерленд стороной.
На другом конце города, в особняке семьи Джонсонов, в дверь кто-то позвонил. В этот момент семья Джонсон уже готовилась к празднику, исключая Магнуса, который обычно спал до полудня, однако сегодня ему будет не до сна.
Джулия Джонсон открыла дверь, с удивлением увидев, что там стоял шериф Уилсон, уперев руки в бока, полицейская машина ждала у подножия лестницы, ведущей к входной двери, синие и красные огни мигали и освещали переднюю часть дома в слегка тусклом утреннем свете.
— Простите, что беспокою вас во время каникул, миссис Джонсон, но мне просто интересно, дома ли ваш сын, Магнус…
Телефон Элис внезапно зазвонил, когда она сидела на диване, свернувшись калачиком с собакой на коленях, они с младшей сестрой смотрели повторы старых рождественских фильмов, пока их родители готовили обед.
Элис вытащила телефон из кармана, увидела на экране имя Кэндис и ответила. — Алло?
— Моего брата только что забрали в полицейский участок, — торопливо сказала Кэндис. — Мы в полицейском участке, Элис. Мои родители сходят с ума.
— Они сказали, за что? — спросила Элис, заправляя волосы за ухо, когда заметила, что мать смотрит на нее из столовой.
— Нет, мы возвращались из церкви, и нас забрали. Магнус, Чарли и еще какой-то парень тоже здесь. Я только что видела их, — объяснила Кэндис, ее голос стал ещё тише, как будто они все стояли прямо перед ней. Грудь Элис на мгновение сжалась, и она сразу поняла, из-за чего они там. Она вдруг почувствовала, как нервы начинают дразнить ее живот, и удивилась, почему ее вообще волнует, что Магнус в полицейском участке. Это не имело никакого отношения к ней, он был убийцей, потенциально пойманным за то, что он это заслужил. Она знала это, но все же не могла избавиться от беспокойства. — Алло? Элис?
— Что? Да, я все еще здесь, извини. Я уверена, нет ничего плохого… Ну, они все были в одной команде по хоккею, может быть, это просто для протокола, — сказала Элис, потерла лоб и тихо вздохнула, в тот момент она не знала, говорит ли она это, чтобы успокоить Кэндис или себя.
— Подождем… Думаешь, это связано с делом об убийстве Уэллс и Роджерса? — спросила Кэндис, в ее голосе внезапно прозвучали шок и беспокойство. Глаза Элис расширились, и она на мгновение замерла.
— Ну не знаю. Я не думаю, что дело в этом, хотя ты знаешь, как я люблю все эти расследования. Они все были в одной команде по хоккею, так что они, наверное, просто собирают информацию? Наверное? — сказала Элис, заметив, что ее родители вошли в гостиную, призывая к столу.
— Да… и правда. Роджерс был у меня дома несколько раз, когда они собирались всей командой. Родители зовут, я позвоню тебе позже? — спросила Кэндис, и Элис согласилась, вставая с дивана, чтобы пройти в столовую.
В тот же самый момент, Магнус сидел в маленькой комнате для допросов, в местном полицейском участке, одетый в светлые джинсы и белую футболку, с растрепанными волосами и пустым скучающим выражением на лице. Он сидел там один уже несколько часов, пока они беседовали с другими студентами из Саммерлендской средней школы.
— Он какой-то странный, — сказал один из офицеров, наблюдая за ним через боковое стекло, их присутствие было скрыто от взгляда Магнуса, хотя он уже знал, что за ним наблюдают. — Он вообще не двигался? — продолжили они.
— Ни разу, — сказал другой офицер, скрестив руки на груди и глядя на Магнуса так, словно он был животным, запертым в клетке для какого-то шоу. — А где шериф Уилсон?
— Здесь, — раздался голос шерифа Уилсона, когда он вошел в комнату и посмотрел через стекло на одного из друзей своего сына. — Тогда приступим, — продолжил он, снимая шляпу и направляясь в комнату для допросов.
— Доброе утро, — сказал Джон Уилсон, пытаясь сделать это как можно более расслабленным, так как в тот момент, когда он вошел в комнату, казалось, что температура упала. Магнус ничего не сказал и вместо этого откинулся на спинку стула, глядя на Джона с тем непроницаемым выражением, которое сбивало с толку многих людей. — Давай побыстрее покончим с этим, так как я уверен, что ты скоро захочешь вернуться к своим родителям и всем этим подаркам, да?
— Мы не дарим подарки, — спокойно ответил Магнус, но его фраза смутила Джона.
— Ты еврей? — спросил он, и Магнус ухмыльнулся и покачал головой.
— Нет, сэр, я богат, — спокойно ответил Магнус и скрестил руки на груди, заметив на мгновение вспышку раздражения и ревности в глазах Джона.
— Хорошо. Что ж… просто отвечай честно, и пойдешь домой, — продолжил Джон, пытаясь отогнать враждебность, которую он внезапно почувствовал к этому подростку. — Насколько хорошо ты знал Бена Роджерса?
— Мы были в одной хоккейной команде, — ответил Магнус, ничего не чувствуя.
— Можешь уточнить?
— Я говорил с ним только до и после игр, так что нет, я почти не знал его, — объяснил Магнус, не сводя глаз с Джона Уилсона и смутно припоминая тот шестимесячный период, когда Бен Роджерс был частью компании Магнуса, но это было до того, как между ними все пошло наперекосяк.
— И он был вашим капитаном? — спросил Джон, и Магнус кивнул. — Ответь вслух, пожалуйста, — добавил он, и Магнусу снова захотелось улыбнуться, почувствовав раздражение Джона.
— Да, был, — сказал Магнус, все еще откинувшись на спинку стула и пристально глядя на Джона. Его непоколебимый взгляд слегка нервировал свидетеля.
— Правильно ли, что теперь ты капитан?
— Да, сэр, — ответил Магнус, на мгновение вспомнив, как Элис Мерфи спросила его о чем-то подобном.
— Профессиональный спорт — это то, чем ты хотел бы заниматься? В будущем? — спросил Джон, и Магнус на мгновение нахмурился, заставив Джона поднять брови.
— Нет. Хочу в политику, — ответил Магнус. — Командные виды спорта приветствуются на заявления в колледж, — продолжил он и пытался выкинуть Элис из головы, но ее лицо продолжало появляться, и это слово, которое она прошептала после того, как он выразил свое намерение заняться политикой вместо спорта. Он услышал ее шепот, как будто она снова стояла рядом с ним, и на мгновение он смутился.
— Понятно, — ответил Джон, заметив перемену в поведении Магнус. — Ты не замечал ничего странного в Бене перед тем, как он пропал? — спросил он следом, наблюдая за Магнусом, который теперь смотрел в сторону, на трещину в стене.
— …Нет, сэр, — пробормотал Магнус, оглядываясь на шерифа, — Он казался мне нормальным, — добавил он и спокойно посмотрел на Джона Уилсона.
В Магнусе Джонсоне было что-то такое, что не нравилось Джону… и когда он смотрел на него, он мог видеть пустоту тьмы в его глазах, и какая-то часть его знала, что он имел к этому какое-то отношение. Магнус имеет какое-то отношение к этому убийству. Может быть, дело было в том, что его пристальный взгляд вызывал у него неловкость, а может быть, дело было в том, что там, казалось, ничего не было, вообще никаких эмоций… почти никакого смысла жизни.
— Где ты был в ночь на 18 марта между семью часами вечера и тремя часами ночи? — спросил Джон Уилсон, что не входило в список вопросов, задаваемых студентам, о поведении Бена перед его смертью. Офицеры за стеклом подняли брови.
— С другом, — медленно произнес Магнус, его мысли медленно тикали, он был готов рискнуть, зная, что это потом может повлиять, но что-то в воздухе подсказывало ему… что он мог ей доверять.
— Каким другом? — спросил Джон, — Вы были только вдвоем?
— Её зовут Элис Мерфи. Да, мы были вдвоем.
*
Сейчас был ранний вечер самого праздничного дня в году, и семья Мерфи собралась в гостиной, вместе смотря телевизор, в то время как огонь в камине мягко потрескивал на заднем плане. Элис развалилась на диване с сестрой, бесцельно уставившись в потолок вместо телевизора. Она спрашивала себя, почему она чувствует себя такой далекой, такой отстраненной, это должен был быть ее любимый день. Немного, конечно, она осознавала свое поведение, но не могла избавиться от чувства пустоты.
Стук в дверь, казалось, удивил всех, однако, в рождество, неожиданные гости — это не удивление.
— Может быть, это певцы колядок, — улыбнулся Ричард Мерфи, поднимаясь, чтобы открыть дверь. Шарлотта взволнованно последовала за ними, зная, что даже если она не услышит их, то все равно захочет посмотреть, как они выглядят.