— Мне нужно было сделать аборт, — прошептала Софи прерывающимся голосом, отвернулась от Элис, которая обмякла при этой фразе.
Ей даже не нужно было вдаваться в подробности, так как Элис получила все, что ей нужно было знать из этих пяти слов… Печальное выражение на ее лице растаяло, но тут же сменилось отвращением предательства и боли. Пустота поползла вверх по спине и сомкнула свои когти вокруг ее горла, шепча ей на ухо вещи, которые заставили ее замереть.
— Погоди, блять, минутку, — сплюнул Магнус, чувствуя, как вспыхивает его гнев и сердце подпрыгивает к горлу. — Элис, не виновата. Это твоя ебнутая мать пытала ее, а ты ее вышвыриваешь? — громко рявкнул он.
— Ты только что сказала, что лучше бы она умерла? Винишь во всем Элис?! Ты ебаная эгоцентричная пизда! — крикнул Магнус, его слова словно ножи прорезали воздух, он хотел пересечь комнату, но Элис подняла руку.
Софи выглядела взволнованной, пытаясь сдержать слезы, переводя взгляд с одного лица на другое, тяжело дыша, но стараясь скрыть это.
— Не надо, — резко сказала Элис, вытирая слезы и откашливаясь. — Чему меня может научить женщина, которая не может перестать раздвигать ноги и зарабатывает на жизнь постройкой дерьмовой мебели, — она сказала это таким пустым тоном, что показалось, будто это говорит совсем другой человек.
Теперь Софи ошеломленно смотрела на Элис, издав удивленный возглас, поскольку то, что она сказала, явно задело ее чувства. Но Элис уже не смотрела на нее и повернулась к Магнусу.
— Ты… Ты не против, если я останусь у тебя, пока Питер не заберет меня?
— Конечно, — согласился Магнус, все еще чувствуя, как быстро бьется его сердце в груди, пристально наблюдая за Элис, когда она повернулась, чтобы уйти, но остановилась и осторожно повернулась обратно к матери.
Он хотел причинить боль Софи, но Элис хотела уйти… Он видел это в ее глазах, когда она оглянулась на свою мать, стоявшую в другом конце комнаты.
— Представь, что все твои родные люди ненавидят тебя по твоей же собственной вине, — сказала Элис, ее голос слегка дрожал, она пыталась не заплакать. — Представь себе, что ты живешь такой жизнью, — прошептала она, и глаза ее заблестели от слез.
Губы Софи задрожали, она опустила глаза и подумала, не был ли тихий треск, который она услышала, звуком ее разбитого сердца.
— Пошли отсюда, — тихо сказала Элис, поворачиваясь к Магнусу, который все еще пристально наблюдал за ней.
Оказавшись за дверью, Элис почувствовала, как у нее сдавило горло. Она хранила гробовое молчание, пока Магнус отпирал машину и смотрел, как она садится, не оборачиваясь. Он подумал, не взять ли ему кое-что из ее вещей, но Элис, казалось, захотела поскорее уйти. Он закрыл за собой входную дверь, не потрудившись еще раз взглянуть на Софи, и вышел, быстро направляясь к водительскому месту, чтобы сесть и отвезти Элис к себе домой.
На обратном пути, всего через несколько минут после начала поездки, Элис разрыдалась.
Она чувствовала, как ее сердце выливается изо рта в ладони, а потом просачивается сквозь пальцы, как песок. Она не могла объяснить, что чувствовала. Будто тело взяло верх и сказало ей освободить то, что сжимало ее шею и давило на грудь.
Магнус взглянул на нее, замедляя машину, чтобы остановиться, но Элис покачала головой, показывая ему, чтобы он продолжал ехать. Она закрыла лицо руками, отчего душераздирающие рыдания стали приглушенными. Магнус прочистил горло, не зная, что сказать, и просто слушал плач Элис, когда они ехали к его дому.
Она уже успокоилась, когда он подъехал, но ее лицо было красным, а глаза опухшими.
— Тебе нужна минутка? — спросил Магнус, задаваясь вопросом, хочет ли она зайти внутрь или посидеть в машине пару минут.
— Я в полном порядке, — пробормотала она, выходя из машины и вытирая глаза, предлагая помочь занести сумки внутрь, но Магнус покачал головой, провожая ее в дом, где входная дверь была открыта.
Теперь в доме стоял знакомый ей запах, и тут всегда было тепло, хотя помещение было большим. Она поймала себя на мысли, что готова убить за такой дом и родителей, как у Магнуса, и почувствовала, как ее глаза снова наполнились слезами, когда его собаки подбежали к ним.
— Пойдем наверх, — пробормотал Магнус таким нежным тоном, что уязвимой стороне Элис еще больше захотелось плакать. — Может быть, ты примешь ванну или еще что-нибудь, — добавил он, положив руку ей на спину, когда она кивнула, и снова вытерла глаза. — Или если хочешь поспать, — предположил он.
— Пойду в ванную, — прошептала она, держась за его руку и желая завернуться в его тело и спрятаться на несколько часов.
Магнус отвел Элис наверх в свою комнату, наполнил для нее ванну, добавив сладко пахнущую пену и немного соли, пока Элис стояла в комнате, глядя в окно, или, по крайней мере, так это выглядело… Она смотрела на свое слабое отражение, печаль отразилась на ее лице, хотя она видела гнев в глазах.
Она не могла в это поверить… Она хотела стереть всё из своей памяти и двигаться дальше, но знала, что не может сделать этого сейчас. Именно так все и должно было быть… Она переедет к Питеру, человеку, с которым еще ни разу даже не обедала, и продолжит жить своей жизнью, поступит в колледж, начнет свою карьеру. И она никогда больше не увидит свою мать. И отца, даже если он не был биологическим.
Ее мать сказала, что ей следовало сделать аборт. Эта фраза плавала в голове Элис, повторяясь, как заезженная пластинка.
Магнус дважды повторил ее имя, но она продолжала рассеянно смотреть в окно. Он подумал, не оставить ли ее одну, но вместо этого подошел к ней и положил руку ей на плечо, чтобы привлечь ее внимание.
— Детка, ванна готова, — тихо сказал он, когда она подняла на него глаза.
— О… Спасибо, — прошептала она, глядя ему в глаза.
Взгляд Магнуса был непоколебим. Через несколько секунд она поднесла ладонь к его щеке и нежно провела большим пальцем по его скуле.
— Тебе нужна компания? — тихо спросил он.
Его предложение не было сексуальным, и Элис это знала. И она кивнула, желая еще немного побыть рядом с ним.
— Хорошо, приду через минуту, — продолжил он, Элис слегка улыбнулась и отвернулась, распустив волосы, и ушла в ванную, немного прикрыв дверь.
Он выдохнул, чувствуя тугой узел гнева в груди, и закрыл глаза. Боль Элис… Он ненавидел то, что ее семья была такой, и выставили ее во всем виноватой, хотя она не сделала ничего плохого. Ее мать лгала и обманывала, а отец был темной личностью… И все же Элис была здесь, отвергнутая и убитая горем, после того, как рисковала своей собственной свободой, чтобы защитить свою мать от Питера Грина.
Ему стало дурно от гнева, и он хотел помчаться обратно к дому Элис и разорвать ее мать в клочья.
Но тут он услышал стук и, открыв глаза, увидел, что дверь открывается.
— Дорогой? Оу, — печально проворковала она, шагая с подносом чая и печенья в руках.
Что-то привлекло ее внимание, и она бросилась к нему: — Ох дорогой, расскажи мне, что случилось, — прошептала Джулия, ее голос был успокаивающим, и Магнус не слышал ее, пока она не обхватила его щеки и не провела по ним большими пальцами.
Магнус протянул руку и коснулся прямо под глазом, чувствуя, как влага и ударная волна прокатились по его телу… Ощущение в его груди рассеялось, как только он осознал, что делает, но Джулия видела, как сильно он заботился об Элис.
— Расскажи мне, что случилось, — тихо повторила она, Магнус выдохнул и начал объяснять.
Его голос был пустым, почти бесчувственным, но Джулии видела все эмоции на лице, он рассказал ей все, включая ту часть, где он поведал Элис о ее прошлом и Ричарде.
— О боже, бедная девочка, — тихо выдохнула Джулия. — Должно быть, она сейчас совсем запуталась, — тихо добавила она и тяжело вздохнула.
— Я убью Софи, честное слово, — пробормотал Магнус, отворачиваясь от матери и проводя рукой по волосам.
— Нет, — ответила Джулия. — У нее двое маленьких детей, о которых нужно заботиться, — она продолжала говорить успокаивающим тоном, когда Магнус сложил руки на груди и повернулся, чтобы посмотреть на нее. — Нам нужно сосредоточиться на Элис. И что самое лучшее, что мы можем сделать для нее?