Трей продолжал сидеть перед Ноа, глядя ему в глаза, пока тот боролся, но в конце концов не смог освободиться от удушающей хватки Чарли.
— Прости, — прошептал он, глядя Ноа в глаза и видя, как в них мелькают паника и страх.
Трей наблюдал, как свет постепенно покидает его глаза, и именно тогда он наконец отвел взгляд. Прошло всего несколько минут, но казалось, что прошла целая жизнь, оставив после себя десятилетия эмоций, давящих на их плечи. Чарли отпустил Ноа, его тело безжизненно повалилось набок, прежде чем он проверил пульс.
— Что? — спросил Трей.
— Нет, — пробормотал Чарли, не чувствуя ничего, кроме шока, пронизывающего его тело.
Он не знал, как реагировать, что сказать… как себя чувствовать. Трое его друзей были мертвы… И все это в течение тридцати минут.
— Что за чертово дерьмовое шоу, — он сплюнул себе под нос, глядя на тела Дженифер и Люси. Он не мог поверить, что это только что произошло…
— Элис действительно достала его, ха. Чувак, он только что убил трех человек за один присест. Просто потому что она попросила его сделать это?
— Она чертова психопатка, — Трей сплюнул. — В буквальном смысле дьявол… Боже, меня тошнит, — прошипел он, тяжело сглотнув и потирая затылок. — Она могла просто отдать его Магнусу, Дженифер и Люси этого не заслужили, — его голос дрогнул, он сел на землю и положил голову на руки.
Чарли чувствовал себя странно, глядя на кровавую бойню вокруг себя. Теперь Элис казалась ему совсем другой. Раньше он думал, что она жертва. Но это вышло на совершенно новый уровень. Они все думали, что она была овцой, жертвой, подражательницей психопата, которая не смогла бы справиться с истинной тьмой, даже если бы попыталась. Но она была овцой в волчьей шкуре, ожидая одного за другим… Она просто убрала их одним махом, даже не притронувшись.
Он снова посмотрел на тела, вспомнив, как Дженифер и Люси дразнили Элис. Смеялись над тем, что она ничто по сравнению с Вероникой, ничто по сравнению с Магнусом и что она похожа на наивного ребенка, который хочет дружить с ними даже после всего, что они сделали.
— Мы должны все это убрать. Придумать какой-нибудь план, — пробормотал он, встал, засунув руки в карманы.
Трей дал себе минуту перед тем, как тоже встать, вытер глаза и спокойно объяснил свою идею Чарли.
— Я займусь Люси и…
— Я займусь Люси. Она была одной из моих самых близких подруг, — перебил его Трей. — Я сделаю это, — добавил он, напрягая челюсть.
Чарли молча кивнул и помог Трею перетащить тела в машину. Он посадил Ноа впереди, затем обеих девочек сзади вместе с Олив. Трей молча плакал, чувствуя внезапное ошеломляющее чувство одиночества, снял номерные знаки и достал все из бардачка. В багажнике у него была канистра с бензином на всякий случай, он вытащил ее и принялся поливать машину на глазах у Чарли.
— Давай я, — сказал Чарли, но Трей покачал головой, его глаза были влажными от соленых слез.
Чарли отступил назад, когда Трей поджег машину, прислушиваясь к громкому потрескиванию пламени. Они вытерли диджейский стол от отпечатков, увезли машину Ноа на другой конец города, оставив ключи внутри, точно зная, что ее кто-нибудь да угонит.
Они шли молча, казалось, несколько часов, но прошло всего двадцать минут.
— Трей, — тихо сказал Чарли. — Какого хрена мы теперь будем делать? — тихо спросил он, прикидывая, сколько времени потребуется людям, чтобы заметить пламя из машины.
— Я убираюсь отсюда нахуй, — пробормотал Трей, вытирая глаза, глядя вперед, и снова опустил руки по швам. — И я предлагаю тебе сделать то же самое. Оставь этот долбаный город позади, — пробормотал он, зная, что большая часть его вещей уже упакована.
Он собирался уехать завтра днем, но теперь хотел уехать сразу же по приходу домой.
— Да пошли они все к черту. К черту Магнуса, к черту Ноа, к черту ебучую Элис Мерфи, — он сплюнул, его голос слегка дрогнул. — Пусть все они сгниют в аду.
*
В особняке Джонсонов ужин давно закончился, и все пятеро собрались в гостиной, чтобы выпить еще вина и послушать музыку. Легкий джаз разносился по комнате из современных динамиков, пока Джулия наливала себе и Питеру еще по бокалу вина, поглядывая на Элис, которая рассматривала семейную фотографию Джонсонов на каминной полке. Магнус развалился на диване, глядя вдаль, захваченный своими мыслями.
— Питер, — прошептала Джулия, слегка наклонив голову в сторону Элис.
Он оглянулся, увидел, что Элис стоит одна, и на мгновение заколебался, прежде чем встать. Он откашлялся, подходя к ней, одетый в повседневный костюм.
— Элис, — тихо сказал он, она оглянулась на него через плечо.
Она ничего не сказала, когда он подошел и встал рядом с ней.
— Надо поговорить кое о чем перед твоей поездкой в Европу, — сказал он через несколько секунд, а Элис продолжала смотреть вперед.
— А ты не знаешь… Похороны Ричарда были вчера? — спросила она. Остальные из-за музыки не слышали, о чем они говорят, но Джулия то и дело оглядывалась.
— Может, пройдемся? — спросил он.
Элис кивнула, следуя за Питером, когда он вышел на улицу. Ночь была теплая, с легким прохладным ветерком, который то и дело задевал кожу Элис.
— Твоя мать очень сложная женщина, — сказал Питер, когда они медленно шли. — Я не собираюсь оправдывать ее, но я хочу сказать, что ты должна просто принять ее такой, какая она есть, — сказал Питер, и Элис смутилась. — Если ты принимаешь что-то, это еще не значит, что ты с этим согласна. Ты просто знаешь, чего ожидать, и отпускаешь это.
Минуту или две они молчали, пока гравий на дорожке, по которой они шли, потрескивал под их ботинками.
— Когда я сидел в тюрьме, мне потребовалось несколько лет, чтобы смириться с этим, — продолжал Питер, решив открыться Элис.
Они были отцом и дочерью, и у них было много общего. Теперь он должен был заботиться о ней и не знал другого эффективного способа, кроме как быть открытым и честным.
— Меня приговорили к пожизненному заключению за убийство двух моих одногруппниц, Розалии и Даны… И что бы я ни говорил, какого бы адвоката ни нанял, когда подавал апелляцию, никто не хотел слушать мою правду. Никто не верил, что я этого не делал.
— Если это был не ты, то как они это доказали? — спросила Элис.
— Я спал с Розалией за спиной Софи. Она не знала, но Ричард знал. Он несколько раз следовал за мной в ее квартиру, где они с Даной были соседями по комнате. Однажды ночью, после того как я провел с ней несколько часов, он, вероятно, проскользнул туда после моего ухода и убил их… И поскольку мы с Розалией были вместе в ту же ночь, они нашли мое ДНК… Ну ты понимаешь. Они сопоставили это с тем фактом, что у меня было диагностировано антисоциальное расстройство личности и была беременная девушка, и закрыли дело после вынесения приговора.
— Почему Ричард так поступил с тобой? — спросила Элис тихим, но пронизанным шоком голосом.
— Он всегда любил Софи, с того самого дня, как я их познакомил. Он любил ее так же, как и я. И он был ослеплен своей игрой хорошего парня, отчаянно желая показать ей, что он лучше. Он так сильно хотел быть героем, что превратился в полную противоположность, — ответил Питер, и Элис посмотрела на него.
— Я не склонен к насилию… Элис, я никогда не был таким. Я баловался в детстве, но это было воровство конфет или инструментов из скобяной лавки рядом с моей школой. Я убил Ричарда, потому что он это заслужил. И я буду стоять на своем.
— Папа… Мне очень жаль, — прошептала Элис, понимая, что ее отец наблюдал за тем, как мир проходит мимо, в то время как человек, который его подставил, воспитывал его ребенка.
Ее глаза наполнились слезами, и она повернулась к нему лицом, неожиданно обняв его. Он пристально посмотрел на нее, прежде чем положить руку ей на затылок, нежно сжимая ее, и Элис отстранилась, не желая затягивать этот момент дольше, чем следовало бы.
— Как бы то ни было, — пробормотал Питер. — Я хотел бы поговорить с тобой о следующем году школы.
— В смысле? — спросила Элис.