Что касается источника информации – это один из пациентов Минца (все тот же Т. Колпин, о котором я подробно сообщал в предыдущем отчете).
Минц счел нужным привлечь к делу стажера Молчанова, которому и удалось получить от Колпина точную информацию о местонахождении тела.
Учитывая специфику работы с данным пациентом, инициативу в дальнейшем расследовании руководство предоставило Минцу. Ему предстоит форсированными темпами установить местонахождение пропавшей гражданки О. Л. Нильской. Это, напомню, подруга погибшей, пропавшая в тот же вечер, и поиски которой до сих пор не дали результата.
Учитывая срочность, которая требуется в данной ситуации, прошу обратить ваше внимание на…»
4
Их четверо, и я внимательно наблюдаю за ними сквозь щелочки прищуренных век.
Они тоже рассматривают меня. Делают это так, будто между нами – стеклянная стена, а я нахожусь в вольере.
Это смешно, потому что все наоборот. Ведь это я пришел сюда, в зоопарк, посмотреть на ученых зверей.
Посредине сидит Лис, он кусает маленькую деревянную палочку и смотрит на меня, а иногда – в раскрытую металлическую книжку. Рядом с ним сидит Филин, иногда он раскрывает клюв и довольно ухает, раздувая грудь. Рядом с Филином – Окунь, ему неуютно, хочется вернуться в воду, в мутных глазах его тоска.
За ними, красиво ступая длинными ногами, ходит Жираф. Он дышит дымом, иногда останавливается и подолгу рассматривает фальшивые груши наверху. Груши лежат вверх ногами на перевернутой тарелке. От груш исходит яркий слепящий свет, смотреть на них неприятно, и я перевожу свой Луч на ученых зверей.
Я прощупываю их лучом, чтобы узнать про каждого больше. Они догадываются про луч и плавно отводят глаза, чтобы он не попал внутрь.
Единственный, кто не отводит глаза, – Лис. Но он хитер, поэтому старается отвлечь меня разговором.
– Вы меня помните, Тимур? – спрашивает Лис.
– Я вас помню, – вру я (Лис не так уж и хитер – он мне сразу верит, кивает). – А что это такое – «Тимур»?
Филин довольно ухает.
Мне нравится происходящее. Напоминает веселую игру.
Эти ученые звери развлекают меня. И когда показывают бумажки с интересными кляксами или с цифрами, сложенными из цветных точек, и когда просто молчат и смотрят, вот как сейчас. Это тоже часть игры. Проигрывает тот, кто первый начинает говорить.
– Вас так зовут, – говорит Лис, покусывая свою палочку. – Этого вы не помните? Тимур Колпин – ваше имя.
– Ладно, – я равнодушно пожимаю плечами. – Согласен.
Не все ли равно, кого и как зовут? Суть игры не в этом.
Филин шепчется с Лисом.
Жираф прекращает дышать дымом, с интересом вытягивает длинную шею.
– Спросите про тело! – шепчет он Лису.
– Вчера у нас с вами был интересный разговор, – говорит Лис. – И вы рассказали нам о Вишневой Даме. Помните?
– А, это…
Странно, что его интересуют такие мелочи.
Похоже, он опять хитрит. Надо быть настороже.
– Мы можем поговорить с ней?
– Зачем вам? – я отвечаю нарочито равнодушно. Должно сработать.
– Она поделилась с нами очень ценной информацией.
Лис снова врет. Я-то знаю, что Вишневая Дама – настоящая сумасшедшая. Порой мне самому неуютно общаться с ней.
– Нам снова надо поговорить с ней, – настаивает хитрый Лис. – Можно это устроить?
Я молчу, раздумывая.
– Вы скучаете по воде? – я направляю луч на Окуня.
Окунь приоткрывает рот, выкатывает мутные глаза, но сказать ничего не может. Непонятно, на что я надеялся. Ведь рыбы не разговаривают.
– Услуга за услугу, – говорю я.
Я направляю луч на Филина. Хотя Лис хитер и с ним можно иногда весело поболтать, Филин в этом вольере – более важный зверь.
– Я вас слушаю, – хмурится Филин.
– Я хочу такие вот палочки. Как у него, – я показываю на Лиса.
– Карандаши?
– Да. Разные. Цветные…
Филин лапой цепляет себя за клюв. Поправляет стеклышки, которыми прикрывает глаза от ярких фальшивых груш.
– В прошлый раз, – вставляет Лис, – когда мы дали вам карандаши… Вы использовали их не вполне по назначению. Едва не произошла трагедия. Один из тех людей, что пытаются вам помочь, пострадал. Вы, к сожалению, этого не помните, но…
– Дайте ему карандаши, – говорит Окунь. – Только сначала мы поговорим с этой, как ее, дамой…
Оказывается, рыбы умеют говорить!
Мне становится весело, и я громко смеюсь.
Окунь таращится на меня. Он, видимо, уже жалеет, что показал свое умение.
– Не бойся, – я поглаживаю его по плечу успокаивающим Лучом. – Я никому не скажу, что ты умеешь говорить!
– Мы дадим вам карандаши, – обещает Филин, убирая от морды защитные стеклышки.